Купаловский бунт. Постскриптум

• Николай Халезин
• 14.10.2008, 11:21

7 октября, во вторник, в 12 часов 09 минут в своем блоге я опубликовал статью «Купаловский бунт. Эпилог», в которой изложил свой взгляд на истоки конфликта в Купаловском театре и пути выхода из него.

Днем позже, в среду, 8 октября, в 19 часов 48 минут этот материал разместил в своей новостной ленте сайт www.charter97.org. Я не случайно так скурпулезно перечисляю время публикаций, поскольку 11 октября, в субботу, газета «Комсомольская правда в Белоруссии» поместила на своих страницах интервью с режиссером Купаловского театра Александром Гарцуевым, который своими словами пересказал практически по пунктам мою публикацию «Купаловский бунт. Эпилог», правда уже в виде своей программы развития театра.

В публикации «Комсомолки» «Режиссер Александр Гарцуев: «Академический театр – значит живой» я не обнаружил фамилии автора материала. Этот факт вызвал легкое недоумение, поскольку вряд ли возможно предположить, что выпускающий редактор забыл поставить фамилию автора в таком издании. Прежде чем написать эти строки, я решил перезвонить в редакцию и поговорить с автором интервью. Секретарь редакции сразу соединила с журналистом, которым оказалась Надежда Белохвостик.

Тогда я понял, почему фамилии автора материала не значится на газетной полосе. Надежда является родной сестрой Зои Белохвостик – жены Александра Гарцуева. А поскольку этот факт общеизвестен, налицо конфликт интересов, ведь опубликованное интервью является ни чем иным, как программным заявлением Гарцуева, практически предлагающего себя на пост художественного руководителя главного театра страны.

Надежда Белохвостик сообщила мне, что интервью у Александра она взяла в среду, 8 октября, и выразила сомнение в том, что Александр мог читать мою статью до их разговора. Но я доподлинно знаю, что статья появилась в театре 7 октября, сразу после ее публикации в блоге, и была прочитана абсолютным большинством труппы театра. Тяжело допустить, что ее не прочитал Александр Гарцуев, а днем позже дал интервью, в котором изложил свою программу развития театра, практически полностью совпадающей с текстом статьи «Купаловский бунт. Эпилог».

Я решил привести несколько сравнительных цитат из двух публикаций. Первой идет цитата из статьи «Купаловский бунт. Эпилог»; второй – из статьи «Комсомолки» «Режиссер Александр Гарцуев: «Академический театр – значит живой».

Национальный театр просто обязан вести селекционную работу по всем фронтам –актерском, режиссерском, драматургическом, менеджерском.

В ней [реформе] должно быть четыре направления: режиссура, труппа, драматургия и административное управление.

Достаточно взглянуть на график занятости «купаловских» сцен, чтобы понять, что ситуация в театре аномальна. Как правило, в репертуарах больших европейских театров количество спектаклей, идущих на экспериментальных площадках, в несколько раз превышает количество наименований спектаклей, идущих на большой сцене. Это говорит о том, что селекционная работа в театре поставлена. […] В Купаловском театре на основной сцене идет 27 наименований спектаклей, на малой – 9. А значит, весь имеющийся в распоряжении театра финансовый ресурс уходит на спектакли большой сцены, хотя бюджета одного «большеформатного» спектакля могло бы хватить на 4-5 спектаклей малой сцены.

Ну есть же у нас Малая сцена! Когда-то, четверть века назад, она и планировалась как экспериментальная. Да отдайте вы ее молодым! Им и другим нужно дать возможность ставить, проявлять себя с малыми затратами, почти на пустой сцене. [...] Там должно быть очень много названий, идти очень коротко, быстро, может быть 3 - 4 показа - и спасибо. И никто не должен плакать, что неудача. Кто не входит в воду, тот не переходит реку. А у нас все ищут каких-то маститых режиссеров, а их нет. Молодых надо растить…

Сегодня средний возраст труппы Купаловского театра составляет 45,2 года. По сегментированию возрастных групп труппа выглядит следующим образом: 21 – 30 лет — 13 актеров; 31 – 40 лет — 18 актеров; 41 – 50 лет — 6 актеров; 51 – 60 лет — 7 актеров; старше 60 лет — 17 актеров . «Провал» находится в возрастном сегменте 40–60 лет. Именно в том сегменте, где, как правило, находится «преподавательский состав» коллектива – актеры наиболее авторитетные, уже имеющие опыт, и еще имеющие силы для продуктивной работы.

Нам необходима реформа труппы. [...] У нас дикий провал среднего поколения, очень много молодежи и очень много стариков. На среднем поколении – а для меня это артисты от 45 до 55 лет - держится любой театр.

Существование главной национальной сцены без собственной студии, дающей основной приток кадров в театр, сложно представить. [...] Именно студии дают кадры, воспитанные в эстетике данного театра, и дают возможность реализации ведущих актеров в педагогике, и, как следствии, дополнительного заработка.

Я бы открыл студию при театре, которая была когда-то. И готовил бы ребят к тому же поступлению в Академию искусств, мы можем выращивать артистов для себя.

В Купаловском театре работа строится так, как она строилась в 60-70-е годы прошлого столетия: заведующий литературной частью читает пьесы, которые нашел в каком-то сборнике или получил по почте, а затем рекомендует какие-то из них режиссерам. Данная модель сегодня в любом серьезном театре мира считается архаизмом, а большинство театров не имеет такой должности в своем штатном расписании – «заведующий литературной частью». […] Создание института авторов-резидентов – привлечение 4-5 талантливых авторов с выплатой им ежемесячной стипендии и гарантией постановки 1-2 пьес на экспериментальной сцене и проведения публичных читок созданных ими пьес. […] Важная особенность репертуара Купаловского театра – в нем вы не найдете ни одного спектакля о живых белорусах. И даже если это будет пьеса о наших современниках, то она никак не будет касаться людей, сидящих в зале – это приторно-карамельные любовные истории или комедии чрезвычайно низкого уровня.

Говорят, хороших современных пьес нет. Но это то же самое, что и с режиссерами. Если их не растить, ничего не будет. И вроде бы есть в Беларуси лаборатории драматургии, но есть ощущение, что они носят формальный характер. Может быть, стоит даже набрать курс будущих драматургов и готовить их как актеров. Они должны крутиться в театре, и театр не должен отвергать их пьесы как не соответствующие уровню академического театра. [...] Чаще всего они слышат, что не попадают в формат Купаловского театра. Да формат нужно расширять! А то у нас все про князей, да про князей. Как будто Беларуси другой нет.

Когда перечисляешь все пункты, которые необходимо выполнить для успешного сотрудничества театра с автором, понимаешь, что подобной работой должен заниматься профессиональный человек, знающий иностранные языки и имеющий к этому непроходящий интерес. Сегодня о подобных специалистах Купаловский театр может только мечтать.

На сегодняшний день в театре нет менеджеров, продюсеров, способных говорить на многих языках, вести переговоры, общаться с любым театром мира, с драматургами. Такие люди должны буквально жить в театре.

Крупные европейские театры редко посылают спектакли «основной сцены» на зарубежные гастроли или фестивали – как правило, 2-3 раза в год. Связано это с огромными затратами по транспортировке декораций и приему большого количества актров и обслуживающего персонала. Но удачные спектакли, рожденные на экспериментальных площадках этих театров, ведут полноценную гастрольную и фестивальную жизнь.

На Малой сцене должно быть много именно фестивальных спектаклей, на которые массовый зритель, может быть, и не пойдет. Пусть ходит на Большую. Ведь весь мир ездит на фестивали с малобюджетными постановками, авангардными, неформальными.