Сергей Мартынов: «Наш президент ни в коем случае не является диктатором»
- 16.02.2009, 15:26
Пресс-служба МИД Беларуси распространила текст интервью министра иностранных дел Сергея Мартынова немецкой газете «Франкфуртер Альгемайне Цайтунг».
-- Господин Министр, полтора десятка лет Ваша страна не стремилась иметь дел с Западом. Несколько месяцев назад она начала искать сближения с Европой.
-- Европейский Союз после своего расширения на Восток является, наряду с Россией, нашим важнейшим соседом. У нас 1000 километров общей границы. Мы - страна с быстро растущей экономикой, а ЕС уже сейчас является нашим вторым по величине торговым партнером. Мы также и транзитная страна между Европой и Азией и следим за тем, чтобы нелегальные мигранты и наркоторговцы не проникали ни к нам, ни в ЕС. Обе стороны, таким образом, просто обязаны развивать партнерские отношения.
-- Когда-то менеджеры Международного валютного фонда (МВФ) были для Президента Лукашенко "мошенниками", но теперь он хочет, чтобы МВФ выделил его стране 2,5 миллиарда долларов. Беларусь стала банкротом?
-- Моя страна — не банкрот. В 90-х годах МВФ выдвинул условия, которые мы не могли принять. Сегодня МВФ не использует подобные методы, и это имеет свои причины: наша экономика сильно выросла. Сегодняшний мировой экономический кризис, естественно, коснулся и нас, хотя у нас виной тому не финансовые спекуляции. Как страна-экспортер мы сейчас столкнулись с неплатежеспособными клиентами. Поэтому мы получили кредит МВФ для обеспечения "подушки безопасности".
-- Россия уже помогла одним миллиардом, запрошен другой. Какие политические условия выдвигает Москва.
-- Никаких. Россия заинтересована в дальнейшем развитии наших тесных экономических отношений. Наш товарооборот составляет 35 миллиардов долларов ежегодно, больше, чем объем ее торговли с Украиной или Казахстаном - при том, что население Беларуси насчитывает всего 10 миллионов человек. Мы являемся одним из ведущих мировых производителей тракторов. Шесть процентов тракторов, выпускаемых в мире, выпускается у нас. Тридцать процентов большегрузных автомобилей на мировом рынке также производится в Беларуси. Бόльшая доля компонентов для всей этой техники закупается в России. Россия почувствовала бы, если бы у нас возникли экономические проблемы. Союз России и Беларуси очень успешно развивается и у него есть большое будущее. Поэтому Россия дает нам деньги взаймы без каких-либо политических условий.
-- Россия хочет, чтобы Беларусь признала независимость Южной Осетии и Абхазии. Почему Вы медлите?
-- Августовский конфликт между Грузией и Россией имеет глубокие корни. Шесть государств бывшего Советского Союза, входящие в ОДКБ, включая Беларусь, осудили действия Грузии. Мы все выразили наше понимание действий России. Мы очень внимательно изучаем в настоящее время развитие ситуации в Южной Осетии и Абхазии. Ситуация весьма сложная, поэтому мы пока не приняли решения, признаем ли мы эти республики или нет.
-- Но Вы понимаете, что ЕС полностью отменит санкции в отношении Беларуси лишь в том случае, если Вы признаете территориальную целостность Грузии.
-- Я не слышал о существовании такого условия. Конечно же мы обсуждаем проблему признания. Но ни один из наших партнеров по переговорам в ЕС никогда не выдвигал это в наш адрес официально в качестве предварительного условия.
-- Что Беларусь еще намерена предпринять, чтобы санкции ЕС были отменены?
-- Отмену санкций мы воспринимаем не как благотворительность. Они должны быть отменены, если обе стороны желают более тесно сотрудничать в экономической сфере. Обе стороны заинтересованы в этом. У Евросоюза есть определенный набор ожиданий, которому мы идем навстречу: реформа избирательного законодательства и соблюдение прав человека также относятся к ним. Нам не нужна "бархатная", "оранжевая" или какая бы то ни была революция. Наша страна развивается эволюционным путем. И форсировать это развитие не может ни ЕС, ни США, ни кто-либо другой. Эти преобразования — реакция нашего правительства на то, что необходимо нашему обществу. В 90-е годы нашей стране была необходима сильная власть. В противном случае мы бы пали жертвой хаоса после распада Советского Союза. Теперь же общество созрело для нового этапа.
-- В августе президент Лукашенко отпустил 8 последних политзаключенных.
-- Это были не политзаключенные. У этих людей, возможно, были другие политические взгляды. Но ЕС счел уместным настаивать на их освобождении. Мы готовы помогать друзьям и пошли им навстречу. Это был дружественный жест.
Буквально на днях двое из этой группы снова были арестованы. Белорусские оппозиционеры говорят, что ваше правительство, тем самым, "плюнуло Европе в лицо". Почему вы сделали это?
Не совсем разумно так говорить. Мы, в конце концов, не глупцы. Мы не арестовывали бы безосновательно людей, особенно если бы это могло ухудшить наши отношения с ЕС. Этим гражданам в законном порядке должно быть предъявлено обвинение, поскольку у правоохранителей имелись достаточные основания подозревать их в криминальной деятельности. Здесь нет никакой политической подоплеки.
-- Президента Лукашенко слывет "последним диктатором Европы". Является он таковым?
-- Германии не следует использовать клише, придуманные другими. Это выражение появилось с подачи нашего "большого друга" Кондолизы Райс. Но оно абсолютно неверно. Да, президент Беларуси обладает широкими властными полномочиями, предусмотренными конституцией. Но чтобы преодолеть развал и разруху после коллапса Советского союза это было просто необходимо. Поэтому сегодня мы — экономически сильная страна. Наш президент - очень сильная личность. Но он ни в коем случае не является диктатором.
-- Когда мы увидим его в Брюсселе, подписывающим от имени Беларуси торговые контракты с ЕС?
-- Визиты — не самое важное. Мы хотим не политических лобызаний с ЕС, похлопываний по плечу, обниманий и поцелуев перед камерами. Мы - серьезная и прагматичная нация. Поэтому мы хотим серьезных и прагматичных экономических отношений на равноправной основе. Ключевым понятием в данном плане является недопущение дискриминации Беларуси.
-- Может ли Беларусь когда-нибудь стать членом ЕС или даже НАТО?
-- Этого, конечно же, нет в наших сценариях на обозримую перспективу. Но времена могут измениться.