Морального права судить Яну Полякову власть не имеет
- Лариса Насанович, Regionby.org
- 9.03.2009, 9:41
Кто стал зачинщиком уголовного дела против нее? Что говорила Яна за день до смерти маме? Что было на пленке, якобы подтверждавшей вину Яны?
Трагедия случилась ранним утром седьмого марта, непосредственно в квартире Поляковых. Красивая, образованная, тридцатитрехлетняя женщина повесилась в прихожей.
А третьего марта Солигорский суд под председательством судьи г-на Буравцова вынес Яне приговор по уголовному делу. Ее признали виновной в совершении преступления по части второй ст.400 УК РБ (заведомо ложный донос в совершении должностным лицом тяжкого преступления), дали два с половиной года «химии».
Должностное лицо – это капитан Солигорской милиции некто Пугачев. В начале сентября в Солигорскую прокуратуру поступило заявление, в котором Яна Полякова обвиняла его в нанесении ей побоев в здании милиции. Яна просила прокурорского реагирования на подобные действия милиционера, утверждала, что последний преследовал ее за то, что в предвыборной кампании она собирала подписи за Ольгу Козулину.
Солигорская прокуратура не нашла подтверждения указанным Яной фактам, коллег поддержала в этом и областная надзорная инстанция. В свою очередь спустя какое-то время капитан милиции Пугачев потребовал привлечь к уголовной ответственности Полякову за клевету.
Но не он, как все-таки оказалось, главный зачинщик злополучного уголовного процесса. На судебном заседании государственный обвинитель заявил, что уголовное дело возбуждено по требованию прокуратуры Минской области.
На суде в качестве одного из основных доказательств невиновности капитана использовалась видеопленка (в Солигорском ГРОВД возле дежурной части вмонтирована видеокамера). Предоставленная видеозапись свидетельствовала: Яна входит в здание ГРОВД одна, одна сидит на скамейке для посетителей, одна выходит из здания ГРОВД. Пугачев ни возле нее, ни в отдалении заснят не был.
Но, с другой стороны, суд экспертизы видеопленки не провел. Подлинность видеозаписи таким образом не удостоверена. Подтверждала алиби капитана и целая группа милиционеров. Однако в административных и уголовных процессах с политической окраской к показаниям милиции независимый люд уже давно относится скептически. Как говорится, единожды солгав, кто тебе поверит?
А так как это «солгав» прочувствовали на себе достаточно много белорусов, то получается – уже давно не единожды.
Могу из собственной жизни примеры привести: после первых «правдивых показаний» сотрудников УВД, утащивших меня в воронок от палаточного городка на площади Свободы в марте 2006 года, я гостила на Окрестина 10 суток. После вторых ну вот «честных-причестных» свидетельств милиционеров в январе прошлого года я 15 суток изучала Солигорский ИВС.
В последнем случае и видеосъемка с аудиозаписью в суде присутствовали, сделанные, кстати, милицией, и демонстрировались все эти записи залу, полного народа. Пленка начисто опровергала все, о чем свидетельствовали милиционеры и райисполкомовские идеологи: т.е. не выкрикивала, не призывала, не угрожала…
Но тогда показания этого неодушевленного важного свидетеля во внимание судьей Буравцовым (все тем же) приняты не были. Ну да, административное дело – не уголовное. А пятнадцать суток – не 2.5 года «химии».
Но ведь и дело заводили, и приговор выносили больному, издерганному человеку – это видели все. Не в этом ли начало трагедии?
Мама Яны Поляковой вспоминает, что незадолго до судебного процесса дочка попала с комой в реанимацию. Ее там быстро откачали, и, по словам мамы, отправили домой. Хотя по всем показаниям должны были положить в кардиологию. Дочка тогда еле пришла домой, часто после этого она буквально теряла сознание.
Мама пыталась добиться помощи от врачей, умоляла прокурорских и судейских работников отложить процесс хотя бы на пару недель. Везде отказ. Судебную машину, в жернова которой попала Яна Полякова, кому-то хотелось прокрутить как можно скорей.
Не дать правозащитнице передышки. Как будто машина эта имела дело с безжалостным существом, обагрившим руки невинной кровью, осиротившим детей, а не с молодой женщиной, жизнь посвятившей помощи потерпевшим от произвола, вся вина которой состояла в том, что факты, о которых она написала в прокуратуру, якобы не подтвердились.
Она была юристом, не понаслышке знала, что прокуратуры и другие инстанции просто завалены жалобами. Ну не найти правды в государстве…
Но, чтобы человеку давали 2.5 года «химии» только за то, что он смел пожаловаться? Или случай с Яной – это новая «фишка», которую внедряют чиновники, чтобы уж совсем спокойно почивать в своих креслах? На примере Поляковой отбить охоту жаловаться у всех остальных, дабы другим не повадно было?
Даже если допустить, что Пугачев Полякову не избивал, что пленка подлинная, отснята именно в тот означенный день – опять-таки, «химию» за что?
В таком случае за то, что посмела применить к представителям власти те методы, которые позволяет себе только сама власть по отношению ко всем неугодным, и, прежде всего – к тем, кто ратует за усвоение обществом и системой демократических ценностей.
Козулин, Парсюкевич, Ким, Маринич… Этот список в Беларуси такой длинный. А доказательства их вины такие неубедительные.
Молодая, с высшим юридическим образованием, с правильной, хорошей речью, энергичная Яна Полякова была безработной более 10 лет. Почему? Только лишь потому, что местным чиновникам в свое время не понравилась ее принципиальность при выполнении своих обязанностей.
У нас вообще-то в государстве так принято – выкидывают за борт, лишают работы именно самостоятельно мыслящих, внутренне независимых, энергичных людей. Кстати, высоких профессионалов.
Во всех цивилизованных странах именно такие люди составляют золотой запас общества. У нас – увы. Ненависть власти к таким людям сродни ненависти Сальери к Моцарту.
Автор этих строк тоже лишена официальной работы. И это действительно нелегко, когда тебя оставляют без куска хлеба. И не потому, что ты не умеешь работать, а потому, что отказался лгать, выкручиваться и морально опускаться. А после этого нужно жить и продолжать держать нравственную планку. Само по себе это тяжелое испытание, а если сюда еще прибавить травлю, которая навалилась на Яну? Эти непонятные телефонные звонки с угрозами, которые ни суду, ни прокуратуре интересны не были…
Скорее всего, будь у Яны Поляковой постоянная работа, она сейчас бы жила.
Осталась бы она жива и, не ограничь судебное наказание свободы. Когда наказание чрезмерно, оно само превращается в преступление.
Параллель: молодая женщина, главный редактор солигорской госгазеты «Шахтер» была осуждена за хищение путем злоупотребления служебным положением. Обирала подначальственных журналистов, подписывала чужие статьи своей фамилией. Вы думаете после суда, вынесшего два года условно, ее попросили освободить должность? Как бы не так. Оставили и при портфеле, и членом райисполкома. Без работы оказались журналисты, посмевшие пожаловаться на воровку-руководителя. Сейчас думается: хорошо хоть химию за жалобы журналистам не дали.
Только после моего выступления по радио «Столица» во время предвыборной кампании эту красу-редактора с должности сняли. Вы думаете, она теперь без работы? Как же! Тут же нашли ей тепленькое место на райисполкомовском телевидении. Похоже, таким у нас теперь везде дорога.
Так какое же право имела власть судить Яну Полякову? Мама Яны в последние дни буквально не отходила от дочери. Спать перебралась в ее комнату. Ночью почти не смыкала глаз. А с пятницы на субботу под утро крепко заснула…
Свое заявление в прокуратуру Яна отнесла как раз в то время, когда городская вертикаль объявила о введении в городе обязательных ежемесячных субботников для сбора средств на возведение православного храма. Собранные средства перечисляются на райисполкомовский счет. В оргкомитете по строительству культового сооружения одни райисполкомовские чиновники – хотя бы священника для приличия включили, врача, учителя. Церковь у нас по закону от государства отделена. То есть напрямую ни та, ни другое влезать в дела друг друга права не имеют. Куда в таком случае смотрит прокуратура? Здесь со стороны райисполкома явное самоуправство и прямое посягательство на конституцию.
Но – прокуратура смотрела на Яну Полякову.
Впрочем, иногда думаешь: может и хорошо, что чиновники прямо рвутся заниматься церковным строительством. Может, это вызвано их душевными мучениями от предчувствия того, что ждет их за той чертой, куда ушла Яна Полякова. Подсознание ведь все знает. Знает, что суд Божий неподкупен, и там в основе совсем другие критерии, чем те, которыми руководствуются представители государственной власти, осуществляя свое право быть сильными. И при этом не задумываясь ломать судьбы тем, кто не угодил. Яна им не сдалась. Предпочла уйти к Высшему судие. Он ждет всех.