Иранские блогеры о событиях в Тегеране: «Протестуют даже те, кто до последнего дня поддерживал действующую власть» (Обновлено)
- 21.06.2009, 20:07
О том, что происходило и происходит в эти дни в Тегеране, где 20 июня была жестоко, с применением оружия, разогнана акция оппозиции, сообщают русскоязычные блогеры, проживающие в Иране или соседних странах.
Пресс-центр Хартии’97 приводит выдержки из наиболее популярных блогов:
«Скорой помощи ВООБЩЕ нет. По улицам Тегенрана гоняют «басиджи», стреляют и собирают раненых в грузовики. Над городом что-то распыляли с вертолётов. Уже двое смертников подорвалось у гробницы имама Хомейни.
На Амирабаде, по сообщениям, хуже всего. Вся улица залита кровью. Напомню - Амирабад - улица, где располагалось разгромленное недавно студенческое общежитие».
«Вчерашнюю убитую девушку звали Неда. По свидетельству человека, который заснял смерть, она стояла рядом с отцом в стороне на и не принимала участие в беспорядках, но была застрелена снайпером-басиджи с соседней крыши».
«Сегодня утром мы звонили нашим кузенам, которые живут неподалеку от Тегеранского университета (слава богу, все живы). Они говорят, что вчерашняя «домашняя демонстрация» - т.е. крики «Аллах акбар» с крыш домов в знак протеста - была особенной. В квартале небольших домов, где все друг друга знают, даже в полной темноте не составляет труда определить, какой сосед кричит, а какой молчит. Так вот. Вчера кричали даже те, кто до последнего дня поддерживал действующую власть.
Огромную и непоправимую ошибку совершил Хаменеи, открыто поддержав Ахмадинежада. Все-таки до его выступления демонстранты не кричали «смерть рахбару».
«А знаете, что особенно обидно?
Сейчас практически все западноевропейские посольства в Тегеране принимают раненых демонстрантов (в больницы им попадать опасно).
Канадцы двери закрыли - и им тут же стали поступать возмущенные звонки от граждан. Ну, не факт, что это подействует - но сотрудники вежливо отвечают и извиняются: мол, у нас просто рабочий день окончился, мы вот-вот откроемся...
А теперь представьте себе реакцию российского посла, если я ему сейчас позвоню и поинтересуюсь, почему русское посольство не принимает раненых?
Собственно, с послом мне поговорить не дадут. Мне секретарь матом объяснит, что это не мое дело и плевать они на демонстрантов хотели.
Более того, если я сама, будучи гражданкой России, сейчас попрусь на демонстрацию, меня там подстрелят и я, с перебитой, допустим, рукой и со слезами в голосе поскребусь в двери родного посольства, меня почти наверняка пошлют к черту: «А нечего было лезть, куда не просят!».
А самое страшное: мне, как гражданке России, подобная реакция собственного посольства кажется не только правдоподобной, а чуть ли не правильной. Мы стали безумно черствые и нас никто и ничто не волнует. Иранцы - не такие. Потому сейчас и погибают на улицах и площадях своих городов».
«Бои в Тегеране продолжаются. Кажется, волнения перекинулись и на другие города. Из Решта пишут, что город в огне (изображений нет, так что не берусь судить). А тут видео из университета Шираза - тоже нехило бьются.
Пишут, что скончался раненный после взрыва смертника (до этого среди погибших числился только сам камикадзе).
Одна девушка погибла - пишут, что от огня, открытого басидж. Видео и фото ставить не буду. Просто это единственный факт, который документально подтверждается, и очевидно огнестрельное ранение. В тоже время tehranbureau.com пишет информацию из больницы - о 30-40 погибших и 200 раненных. Подтверждения нет, конечно же. Но бьются жестко - всякое возможно.
А так жестко бьются на улицах - полный набор - дубинки, слезоточивый газ, коктейли Молотова. С вертолетов народ посыпают, судя по всему, какой-то перечной жидкостью - говорят, жутко жжется. И огнестрельное оружие - на видео видно, что ранения огнестрельные».
«И знаете ещё что, никогда в жизни я прежде не слышал, чтобы лозунг Аллах-о-Акбар был кличем свободы, уж простите за пафос. У нас это принято воспринимать как лозунг зла, так вот сейчас вслед за ним следует «Смерть диктатуре».
Слышишь меня, Тебриз, мать городов, сердце и душа моя? Сын твой пишет тебе. Но могу дотянуться до тебя, хотя слышу крики и стоны на улицах твоих. Тебриз, я слышу плачь матерей, стоны сыновей, вой и грохот. Мать моя, ты всегда была для меня превыше всего, жизни, семьи, самого себя. Твои дома для меня крепость, а улицы вены мои.
Слышишь меня, Тебриз? Я уже не могу кричать – охрип.
Не могу плакать – выплакал уже все.
Не могу бояться – страх чужд для меня.
Но этот ком в горле, эта боль в сердце и заглушенный крик в душе… Давит на меня, мать, слышишь?
Чувствуешь, как руки мои дрожать от боли, гнева и ненависти?
Они хотят, чтобы сыновья и дочери твои были немы, глухи и слепы.
Отняли у нас язык – не можем писать и читать на родном языке, языке матерей и отцов.
Отняли право жить по-человечески – называют нас «турке хер», то есть «турок-осел».
Помнишь, мать, как нарисовали карикатуру, где мальчик перс сидел и смотрел на таракана, а внизу карикатуры было написано: «Азербайджанские турки как тараканы – живут везде, плодятся и один вред от них».
Шехрияр был влюблен в тебя, Тебриз, ибо он был сын твой и любил тебя как мать матерей.
Ты не забыла «Гейдарбабая салам», ты не сможешь позабыть голос его, Тебриз.
Улицы твои помнят свист пуль, полетевших в Саттархана и убивших его.
Ты помнишь Джафара Пишавари, сына своего, создавшего Азербайджанскую Демократическую Республику.
Мать, помнишь ты и сотни тысяч федаи, погибших за тебя, за меня, за нашу свободу.
Твои улицы обагрены кровью сыновей и дочерей моего народа.
Но это нужно.
Ибо если на святую землю мою не упадет кровь шехида, то, как вырастет роза красная?
Тебриз, ты знаешь, что сыновья твои готовы грудью принять пули, чтобы они не упали на землю твою.
Слышишь меня, Тебриз?
Мать матерей наших, не думай, что тебе трудно.
Тебе не привыкать, ведь всегда была колыбелью «Мешруте».
Ведь на твоих улицах впервые во всем Иране кричали «Зиндебаде Машруте!»
Прошу тебя лишь об одном.
Когда я уже не смогу слышать тебя – прими меня, дай в земле своей место вечного сна мне.
Слышишь меня, мать моя?
Еще известно, что иранские женщины - в авангарде. Уже несколько дней я вижу, как они подбадривают не столь отважных мужчин. Я видел, как их били, но они возвращались в потасовку. В субботу: «А вы чего отсиживаетесь?» - крикнула одна паре мужчин, устроившихся на тротуаре. – «Вставайте, вставайте!»
Еще одна женщина, с зелеными глазами, Mahin, 52 года, забрела в проулок, царапая себе лицо руками и плача. Но потом, когда ее подбодрили собравшиеся люди, она проковыляла обратно в толпу, которая шла на запад, к площади Свободы, с криками «Смерть диктатору!» и «Нам нужна свобода!»
Там были люди всех возрастов. Я видел старика на костылях, пожилых кабинетных работников, группы подростков. В отличии от студенческих бунтов 2003 и 1999, это широкое движение.