Позвольте ваш автограф…
- Ирина Халип, «Новая газета»
- 6.10.2010, 10:24
Я поняла, что люди хотят перемен так, как не хотели никогда раньше, и что это желание сильнее страха.
Я собираю подписи за выдвижение мужа кандидатом в президенты. Перед первым днем сбора подписей мне мерещились ужасы. Представлялось, что стою я на улице в пикете, рядом с портретом мужа Андрея Санникова, сжимаю в кармане удостоверение члена инициативной группы, а люди идут мимо и не останавливаются.
В пикете — бизнесмен Артем и активистка Социал-демократической партии Светлана. Мы расположились в центре Минска, у выхода из метро «Академия наук». Отличное место, говорят. Рядом — Белорусский дом печати. Тот самый, в одну из редакций которого я пришла 20 лет назад и где мне мерещились ужасы на планерке.
Стою рядом с Артемом. Люди подходят и читают биографию мужа. «А почему тут не написано семейное положение кандидата в президенты? — строго вопрошает серьезная дама. — Или они все берут пример с Лукашенко?»
«Тут написано, написано, — начинаю рассыпаться мелким бесом. — Вы просто не дочитали, наверное, вон тот абзац! Я вообще-то жена кандидата, подтверждаю прочное семейное положение». Дама величаво достает паспорт и идет ставить подпись.
Потом из метро выходит компания молодых людей. Паспорта они достают, еще не дойдя до стенда. Страхи отступают: люди приехали специально, чтобы поставить подпись. Кажется, я все-таки зря боялась. Артем рассказывает кому-то о кандидате. Увидев очередь, он идет к столу с подписными листами и с интонацией работника «Макдоналдса» кричит: «Свободная касса!»
Фотографию мужа на стенде рассматривает бодрого вида дедушка.
— Коммунист, что ли? — кивает он на портрет.
— Нет, не коммунист! — бодро рапортую я.
— Не коммунист — и при этом его Лукашенко еще не расстрелял?! Что-то подозрительно. Может, все-таки коммунист?
— Да нет же, он совсем не коммунист!
— Ну ладно… Моего отца коммунисты в тридцать седьмом расстреляли в Куропатах. А Лукашенко у меня льготы отнял. Потому что коммунист.
Дедушка-антикоммунист подписался, хоть и с недоверием. Все-таки он каждого подозревает в тайных коммунистических наклонностях.
А вот следующий прохожий категорически отказался ставить подпись. Был он суров с виду, в кожаной куртке и кепке. Долго изучал портрет Санникова, затем вынес вердикт: «Не подпишусь!»
— Почему?
— У него лицо образованного человека. Это большой минус.
— Почему минус?
— Потому что мир идет к коммунизму. Скоро коммунизм наступит везде, и интеллигенции вообще не будет места в мире. Она исчезнет. Я знаю, о чем говорю! Я — научный сотрудник Института философии. Я 20 лет занимался интеллигенцией.
Дядька говорит все громче. Я понимаю, что ему не нужны собеседники. Главное — прокричать. Смотрю в сторону стола с подписными листами: оказывается, за время пламенного монолога о вшивой интеллигенции снова пропустила столь приятный сердцу сборщика подписей момент, как выстроившуюся очередь.
Женщина без паспорта уговаривает: «Я бухгалтер, я все свои паспортные данные помню наизусть, ну нет у меня с собой паспорта, а подписаться хочу!» Светлана вежливо объясняет, что без паспорта никак нельзя. Молодой человек с паспортом, подписываясь, читает лекцию о том, как нужно распространять информацию о времени и месте проведения пикетов. Молодая женщина из академии говорит: «Я, конечно, подпишусь, но меня очень волнует: что будет с учеными после смены власти? Мы уже пережили такие тяжелые времена и двадцатидолларовую зарплату, которую приходилось еще и ждать несколько месяцев. Сейчас хоть какая-то стабильность…» Семейная пара среднего возраста, внимательно изучив материалы на стенде, важно кивает: «Будем думать!»
В очереди между тем начинается бурное обсуждение текущего момента.
— А я вот видел утром возле супермаркета пикет сборщиков подписей за Лукашенко, так никто не подходил!
— А им и не нужно, чтобы подходили, это все видимость. У него ж начальник инициативной группы — министр образования, там все педагоги страны на уши поставлены.
— Ой, точно! У меня тетя в школе работает, так им угрожают лишением премии, если не соберут подписи с родителей учеников.
К столу подходит человек с озабоченным лицом: «Дайте подписаться! Я готов, все равно за кого, только б не за того… И пообещайте, что потом его будут судить!»
В общем, в пикете кроме подписей за выдвижение Санникова кандидатом в президенты я обзавелась новыми знакомыми, с которыми мы обязательно встретимся на площади, получила несколько полезных советов, испытала удовольствие от общения с незнакомыми людьми и избавилась от страха перед неверием избирателей. Я поняла, что люди хотят перемен так, как не хотели никогда раньше, и что это желание сильнее страха. Теперь я понимаю, что собрать 100 тысяч подписей, которые еще недавно мне казались огромной цифрой в масштабах маленькой страны, не просто возможно, но даже легко.
Ирина Халип, «Новая газета»