Белорусская театральная АГИТАБ

• Николай Халезин
• 8.04.2012, 15:20

Я служил в авиации – в 1-й Гвардейской авиационной дивизии истребителей-бомбардировщиков, расквартированной в славном пивном городе Лида.

Первые полгода таскал по аэродрому бомбы и пулеметные ленты, весом под полтонны, остальные полтора – служил в штабе чертежником, вырисовывая секретные схемы и карты военных действий. Конечно, это были впустую потраченные два года, но какой-то положительный опыт они все-таки принесли.

В одну из первых недель начальник политотдела дивизии принес мне бумажку с грифом «секретно», которую попросил исполнить в размере два метра на полтора. Я мельком глянул на нее, чтобы проверить, все ли цифры и буквы мне понятны, и уперся глазами в странное слово – АГИТАБ. Логика слова показалась мне понятной, но я не мог до конца поверить, что она была правильной. Начальник политотдела, увидев мой растерянный взгляд, произнес: «АГИТАБ – агитационная авиабомба. Ничего, сынок, привыкнешь». За оставшееся время службы я так и не научился сдерживать улыбку, когда при мне, во время учений, два офицера политотдела всерьез обсуждали «залистованность площади» пропагандистскими бумажками, разлетающимися из агитационной авиабомбы. После демобилизации я думал, что больше не столкнусь с АГИТАБ в жизни, однако это произошло в театральной карьере.

В январе 2011 года Белорусскому Свободному театру сделали предложение, от которого отказаться было невозможно. Шекспировский театр «Глобус» предложил взяться за постановку одной из пьес Шекспира, чтобы принять участие в предолимпийском театральном фестивале Globe to Globe. Этот фестиваль называют самым амбициозным театральным проектом последних десятилетий. 37 театров из 37 стран играют на сцене театра «Глобус» 37 пьес Шекспира на 37 языках. Подобные предложения делаются театрам не просто нечасто, а чаще всего никогда в карьере, поэтому мы ответили согласием. Ответили, надо сказать, не без раздумий – известному в мире театру, который занимается только современной драматургией, предстояло на один спектакль полностью сменить формат работы, погрузившись в проблематику традиционного театра.

Белорусский Свободный театр хорошо известен в мире, и еще лучше в Британии, а потому предложение изначально было сделано серьезное – «Ричард II». Потом условия начали меняться в сторону повышения статуса пьесы, и, в итоге, после гастролей Белорусского Свободного театра на сцене лондонского театра Almeida со спектаклем Eurepica.Challenge, организаторы предложили нам пьесу из «топовой шекспировской пятерки» – «Король Лир». На ней мы и остановились. Средств на постановку не было, а потому вынуждены были обратиться в британское государственное агентство Arts Council England, которое и предоставило часть финансирования для постановки. Дефицит бюджетных средств не покрыт до сих пор, и мы настойчиво продолжаем искать средства для работы.

В ноябре 2011 года Шекспировский театр провел пресс-конференцию, которая транслировалась по всему миру. Пресс-конференция создала интригу в театральной среде: каким образом сократит до двух часов своего знаменитого «Гамлета» Някрошус? как будет трактовать Ричарда III Китайский Национальный театр? Что предложит нового в прочтении «Короля Лира» Белорусский Свободный театр, впервые в своей истории обратившийся к Шекспиру?..

А в это время в белорусском посольстве в Лондоне бушевали совсем другие страсти: посол по телефону отбивался от вопросов из Минска: почему на этом предолимпийском театральном форуме Беларусь представляет не государственный театр, а коллектив, которого, по версии белорусского министерства культуры, «не существует в природе»? Вопросы исходили из таких высоких кабинетов, что посол Михневич решился на отчаянный шаг – он рванул в Шекспировский театр выяснять отношения. Надо сказать, поначалу к его визиту отнеслись с пониманием и уважением – не всякий посол приходит в театр, чтобы узнать, в достойных ли условиях будет работать театральный коллектив из его страны.

После первых же предложений, улыбки на лицах руководства театра сменились сначала подозрительностью, а потом и откровенным недоумением. Посол с места в карьер начал укорять руководство «Глобуса» в том, что они пригласили Белорусский Свободный театр, а не главный государственный – Национальный драматический имени Янки Купалы. По ходу дела, когда аргументы в пользу приглашения купаловцев начали иссякать, Михневич выложил последний аргумент – он сообщил шекспировцам о том, что Свободный театр не запрещен в Беларуси, а просто его спектакли такого плохого качества, что он не может распродать билеты и собрать зрителей. Затем мяч перешел на поле британцев, и они, до сих пор не сталкивавшиеся с подобным проявлением заботы об имидже страны, разъяснили свою позицию, состоящую из трех пунктов: Шекспировский театр «Глобус» – это частная компания, которая выстраивает свою стратегию исходя из собственных интересов; руководители фестиваля видели спектакли Свободного театра, и не нуждаются в дополнительной экспертной оценке; даже британское правительство не может оказывать влияния на деятельность «Глобуса», не говоря уже о посланнике «последнего диктатора Европы».

Это была вторая попытка белорусского посла пообщаться с британскими театральными деятелями. Впервые это произошло 2 июля 2010 года, когда у входа в белорусское посольство в Лондоне провели акцию известные деятели театра, протестующие против введения в действие декрета о регулировании интернета в Беларуси. Посол предпринял попытку выйти к протестующим и поговорить с Томом Стоппардом, дуайеном проходившей акции. Он начал рассказывать о либерализме на своей родине, и пригласил Тома Стоппарда приехать в Беларусь, чтобы самому убедиться в том, как там все хорошо. Но Стоппард к тому времени уже посещал Беларусь по приглашению Свободного театра, где встречался не только с театралами, но и с женами похищенных и убитых, и с теми общественными деятелями, которые сегодня находятся в тюрьмах, а потому начал задвавать послу вопросы об «эскадроне смерти» и насилии над мирными демонстрантами. На это Михневич ответил, что его уровня английского недостаточно, чтобы объясниться, добежал до машины, и уехал от греха подальше.

Мы полагали, что история на этом и завершится, но, как выяснилось, Михневич все прошедшие с той встречи время, ваял в подвале посольства свою персональную агитационную театральную бомбу. План был прост: привезти в Лондон в канун Олимпиады «по-настоящему талантливый» спектакль из Беларуси, чтобы перебить то внимание, которое будет приковано к премьере Свободного театра на сцене Шекспировского театра. Переключить внимание прессы призван был все тот же Купаловский театр со своим спектаклем «Тэатр Уршулі Радзівіл» в постановке Николая Пинигина. И даже не совсем спектакль, а лишь сцены из него. Видимо, посол решил, что и сцен будет достаточно, чтобы спровоцировать взрыв агитационной бомбы, при этом позаботился и об экономии бюджетных средств.

Показ запланирован на 9 мая, но, при этом, работа ведется в строжайшей тайне – ни на сайте Купаловского театра, ни на сайте театра Bloomsbury, где посольство арендует площадку для показа, ничего о гастролях не сообщается. И совершенно напрасно – интерес к гастролям главного государственного театра уже сейчас как никогда велик. Думаю, приедь в Лондон Купаловский театр в любое другое время, никто бы этого не заметил, теперь же к приезду будет приковано внимание всех «служителей пера». Причем, критики с удовольствием посетят спектакль, чтобы воочию сравнить уровень двух белорусских театров – главного государственного и ведущего независимого. У журналистов же совсем другой интерес – им в ходе интервью любопытно сравнить степень откровенности артистов двух этих театров при ответах на актуальные вопросы, касающиеся жизни белорусского общества.

Посол Михневич попытался изыскать средства для привоза купаловцев в среде белорусской диаспоры в Лондоне, но готовым помочь не оказался ни один человек. Представителей диаспоры он просил разместить у себя членов труппы, а у общества дружбы Англия-Беларусь просил финансовой поддержки. И тут ему было отказано. Следует понимать, что в подобном отношении нет ничего, направленного против актеров и театра как такового.

Даже уволенные из Национального театра режиссер Владимир Щербань и актриса Яна Русакевич, работающие сегодня в Свободном театре, не винят творческую группу Купаловского, понимая, что виной всему система, порождающая лицемерие и насилие во всех сферах жизнедеятельности белорусского общества. И тут, такие люди, как Щербань и Русакевич, находят в себе силы оставаться самими собой, сохраняя личное право на свободу творчества и моральную позицию, а кто-то продолжает следовать навязанным властями правилам, прикрывая собственную слабость формулировкой «мы просто делаем свою работу».

Как говорится, ничего личного. Сегодня отказ в помощи демонстрируется к любой институции, представляющей нынешний белорусский режим – будь то министерство, банк или телевизионная съемочная группа. К слову, уже можно представить, какую информацию получат белорусские зрители и читатели об этом событии – в составе Купаловского театра на гастроли в Лондон едут журналист газеты «Советская Белоруссия» и съемочная группа Белорусского телевидения.

Убеждать руководителей Купаловского в том, что их заставляют участвовать в агитационных играх, не стоит – это и так всем понятно. Сегодня власти пытаются заставить театры выступать с идеологических позиций, как когда-то ломали сотрудников силовых структур, представителей бизнеса, спортсменов, литераторов... И Купаловский в данном случае выступает в качестве символа, знака – ведь один из его организаторов, Константин Санников, дед самого известного на сегодняшний день белорусского политзаключенного – Андрея Санникова.

В этой ситуации хочется обратиться к актерам Купаловского театра, чтобы попросить их быть честными перед собой в тот момент, когда они будут давать интервью британским журналистам. И разговор здесь не о белорусском режиме, а об имидже всех театралов Беларуси. Вряд ли роль театрального деятеля станет в нашей стране столь значимой, как это было в Чехословакии, где с забастовки актеров началась Бархатная революция; или как в Польше, где запрет на показ спектакля «Дзяды» спровоцировал национальную забастовку. Но еще можно остаться на той моральной и честной позиции, которая не позволит людям отождествлять театры с убогим циничным режимом, продолжающим издеваться над своим народом, и деятелями искусства в том числе.

Николай Халезин