Артемий Троицкий: В Беларуси происходит музыкальная революция

• 1.11.2020, 8:31

Такого еще не было в мировой истории.

Российский музыкальный критик и активист Артемий Троицкий периодически знакомится с белорусской музыкой и культурой. Сейчас повод как никогда внушительный: белорусские артисты записали больше двух сотен протестных песен за полгода, пишет onliner.by.

Исчерпывающий плей-лист с белорусскими песнями протеста составили наши коллеги с «Радио Свобода».

— Что такое, на ваш взгляд, музыка протеста?

— Музыка протеста может быть самой разной, и существует она бог знает сколько времени. Все мы помним песни вроде «Марсельезы» или «Варшавянки» от ваших соседей, например. Термин «песня протеста» появился в 60-е годы прошлого века в Америке, когда возникло целое направление в музыке, которое протестовало в первую очередь против войны во Вьетнаме. До этого, естественно, были вдохновляющие песни для рабочего класса, для борьбы с буржуями. А с другой стороны были, наоборот, буржуйские песни для борьбы с пролетариатом.

В общем, музыка — субстанция весьма эмоциональная, поэтому, когда в мире возникают ситуации, требующие вдохновления, воодушевления, каких-то чувственных инъекций большим массам людей, эти песни неизменно возникают. Причем возникают и композиции, которые специально написаны на какие-то политические и гражданские темы, и песни, которые писались совершенно не по этому поводу, но тоже стали революционными гимнами. Классический пример в этом смысле — песня «Перемен» Виктора Цоя и группы «Кино», которая совершенно не была задумана Цоем как политическая, и сама группа к ней таким образом не относилась. Тем не менее и в Беларуси, и в России она стала настоящим митинговым гимном.

— Фил Оукс дал такое определение «песни протеста» — «это песня, которая так конкретна, что ты не можешь перепутать ее с пустой болтовней». Насколько вы согласны с этим определением?

— Я думаю, это совершенно не точное определение, поскольку, как я уже сказал, песнями протеста иногда становятся композиции сугубо абстрактного содержания. Одна из самых известных песен протеста — это Blowin’ in the wind Боба Дилана. Там довольно абстрактный текст. Если мы вспомним вообще самую знаменитую песню ХХ века, которую тоже можно считать не только общегуманистическим гимном, но и песней протеста — Imagine Джона Леннона, то нет там никакой конкретной политики. Эта композиция не выходит за рамки достаточно абстрактных вещей. Здесь нет протеста, здесь один мечтательный позитив.

Я бы сказал, что это история довольно непредсказуемая, и вовсе необязательно песня протеста должна быть четко сформулирована: гады-коммунисты, сволочи КГБ и так далее.

— Тем не менее музыка протеста находится в четких жанровых рамках: от фолка и рока до хип-хопа?

— Может быть, еще два дня назад я бы как-то сомневался в ответе на этот вопрос. Но после того, как я прослушал более двухсот песен, которые были написаны и исполнены в Беларуси за последние несколько месяцев, понял, что нет никаких жанровых ограничений для песен протеста или гражданских песен. В этой подборке было абсолютно все: от оперы до панк-рока и хип-хопа. Абсолютно все жанры! Единственное, что меня там удивило и удивило приятно: там были песни, которые можно отнести к размытому определению «попса», но не было ни одного образчика так называемого шансона. Я не знаю, есть ли он вообще в Беларуси. Если нет, то мои вам комплименты и поздравления. Но если он есть, то это единственное, что полностью отсутствовало в подборке и находилось в стороне от песенного протеста. Все остальное там было! Даже какие-то экзотические вещи: соул, джаз, чистые электронные штуки с минимальными текстами, но вполне определенной политической ориентации. Я был просто поражен!

— Больше двухсот песен, написанных фактически за полгода. Насколько это продуктивно?

— Это не то что продуктивно, это гиперпродуктивно. Это просто фе-но-ме-наль-но! Я с таким не сталкивался никогда в жизни. У меня есть цикл лекций «Сто лет музыкальной цензуры в России», для которого я составлял плей-лист от Вертинского до Noize MC и «Порнофильмов». И полноценных песен протеста за сто лет набралось порядка 60 штук, а в Беларуси за несколько месяцев их более 200. Я даже не знаю: наверное, такого вообще не было в мировой песенной истории. Популярный сейчас в Беларуси лозунг «Вы невероятные» в данном случае соответствует на сто процентов. Такой взрыв талантливой, страстной, протестной музыки за такой короткий промежуток времени… Думаю, это мировой рекорд. На меня это произвело удивительное впечатление!

— Я удивлен. Неужели такого не было даже на заре вашей карьеры во времена советского рок-подполья?

— Во-первых, не было такого количества артистов. В первую очередь это были барды: Александр Галич, Владимир Высоцкий, некоторые другие — они записали довольно много песен, которые можно считать песнями протеста, хотя в основном это была просто сатира, высмеивавшая, издевавшаяся или грустившая по поводу советской действительности. У Галича таких песен штук 50, но он их писал с конца 50-х до середины 70-х годов. С Высоцким то же самое: там гораздо больше временные интервалы. Если брать знаменитый и славный русский подпольный рок, то степень его политизированности очень сильно преувеличена. Буквально по пальцам одной руки можно перечислить рок-группы, у которых репертуар был протестным. В первую очередь приходит на ум группа «Телевизор» Миши Борзыкина, были крутые песни у «Гражданской обороны», у группы «Облачный край». Но в общем огромное большинство песен русского подпольного рока, которые как бы считались протестными, антисоветскими и перестроечными, абсолютно не артикулированы именно в политическом отношении. Скажем, гимн перестройки группы «Аквариум» под названием «Поезд в огне» — там есть несколько фраз, которые можно считать политическими и лозунговыми: «Те, кто стреляли в наших отцов, строят планы на наших детей». Но я бы не сказал, что это такая прямолинейная песня политического протеста. Я не знаю ни одной русской рок-песни, где, скажем, пели бы про КГБ. Может быть, кто-то проведет какие-то изыскания и раскопки и мне это дело напомнит…

— Что-то было у Талькова.

— У Игоря Талькова это было, но больше про комсомол, коммунистов, КПСС. Но будем считать, что это исключение, подтверждающее правило. А так ни у «Телевизора», ни у «Центра», ни у «Кино», ни у Майка этого не было. Антисоветизм этих песен шел не в политической плоскости, а в совершенно иной: секс, наркотики, насилие, реальная жизнь. Ну, менты… Но кто ж их любит? Без этого никуда. Но одно дело менты, которые фигурируют и в том же позорном шансоне сплошь и рядом, а другое дело петь что-то про коммунистическую партию, политбюро, КГБ и так далее. Это немного разный лексикон и немного разные мишени. Это я к чему? К тому, что такого, как сейчас случилось в Беларуси, не было ни в России, ни где-то еще. Это удивительное и феноменальное просто событие.

— Много ли знакомых имен вы нашли в том плей-листе, который прослушали?

— Да, многих нашел, и очень жаль, что некоторых в этом списке не встретил. В частности, мною очень любимое этническое трио «Троіца». Почему-то «Троіцы» здесь не было, хотя им бы что-нибудь такое фолк-психоделическое зарядить было бы очень даже под силу. Не было в этой подборке и Михалка с его различными составами, но в других источниках и в разных интерпретациях я видел и песню «Грай», и «Воины света», так что с Михалком все в порядке.

А так, в общем-то, все были. Я обнаружил даже супермодную белорусскую группу «Молчат дома» с клипом «Не смешно», которая сейчас подписана на отличном американском лейбле Sacred Bones и очень популярна на андеграундном уровне, а такого ни с кем из белорусов не случалось. Там же была отличная группа Dlina Volny, которая подписала контракт с симпатичным лейблом Italians Do It Better, за которым я слежу уже давно, — это главные в мире специалисты по диско-нуар. В этом смысле я могу сказать, что белорусы обогнали Россию: вы имеете две группы на ведущих мировых инди-лейблах. Таким россияне похвастаться не могут.

Естественно, в списке были и предсказуемые имена: Naka очень симпатичная, был Лявон Вольский с несколькими сочинениями (особенно мне понравилась песня «Ворагі народу»).

Но тут имеется и некоторое легкое шизофреническое раздвоение, потому что в этом списке есть песни, которые мне очень нравятся по настроению, видеоряду, месседжу, но в музыкальном отношении меня не особо прикалывают, потому что у меня вкусы достаточно экстремальные и передовые. Например, группа Tor Band, которая сейчас очень известна и суперпопулярна: у них песни — это рок-гимны, что-то вроде аналога наших ДДТ. Но в музыкальном отношении это все очень традиционно: нормальный стадионный рок. Меня это мало удивляет, но я прекрасно понимаю, с каким воодушевлением тысячи людей на митингах могут петь эти песни, поэтому группе мой полный респект.

Нашел я там и некоторых артистов, про которых вообще ничего не известно. Скажем, самый смешной клип, который я увидел в подборке, был атрибутирован ВИА «Ябацькастан». Очень сердитый и остроумный клип на музыку «Скованные одной цепью». Я его даже у себя перепостил в соцсетях с припиской, что Илья Кормильцев сейчас счастлив на небесах. Подозреваю, что это одноразовый проект, и таких проектов энное количество у вас имеется. Это не плохо. Наоборот, здорово, что возникают такие спонтанные коллаборации. Отличная, кстати, песня на стихи Некляева в исполнении Naka, «Петля пристрастия» и другие ребята. У меня возникло четкое ощущение, что на самом деле вся белорусская молодежь и музыкальная элита участвуют в этом движении. Это действительно всенародная история, и такого в России точно никогда не было.

— Можете выделить своих фаворитов?

— Мой безусловный лидер — это проект под названием «Белый легион». Я не знаю, что это такое, потому что никогда о них раньше не слышал. Я так понимаю, что группа такого этнонационального направления, но песни у них просто мощнейшие, и это что-то такое, чего я никогда раньше не слышал. В России ничего подобного и близко нет. Народный хор, с маршевыми, боевыми песнями. Наверное, это ближе всего к народной музыке, но, насколько я понимаю, стихи-то все современные, а не из народных былин позаимствованные. Могучая совершенно группа!

Понравилась девочка по прозвищу Atesta, группа Nizkiz — в общем-то, достаточно известная. Понравился смешной рэпер, гопническо-пацанский, по имени Піліп Беспамылковы — очень смачный и остроумный персонаж. Симпатичный панк-рок у группы «Псіхоз», еще один хороший музыкант по фамилии Башлыкевич — сатирический рэп с хорошим юмором. А еще отличнейшая группа, которую я бы поставил на второе место после «Белого легиона» — «Дай дарогу!», у них супервидео, могучая песня — просто душа радуется.

Из более изысканных и менее мейнстримовых мне понравилась группа Barrokka, о которой никогда раньше не слышал. А вот группу Kriwi знаю давно — это интересный коллектив, они играют фолк-музыку с примесью электроники. Очень давно о них ничего не слышал! А еще понравился нормальный такой инди-рок с эстонским, как ни странно, названием Valgevene mnt, у них очень хорошая песня.

В общем, огромный просто пласт музыки, совершенно разнообразной стилистически и качественно. Есть вещи достаточно мощные, есть самодеятельные.

— Можно сказать, что в Беларуси сейчас происходит музыкальная, культурная революция?

— Я думаю, это фантастический ренессанс. Такого, по-моему, в Беларуси никогда не было, так можно говорить даже не о ренессансе, а феноменальной истории. Да, это революция! Ничего не могу сказать о других сферах культуры, поскольку не знаю, что происходит в сфере кино, театра, изобразительного искусства. Эти сферы не настолько на виду и не могут быть так быстро предъявлены, в отличие от песен, сочинить, записать и показать которые — дело нескольких дней. Чтобы снять фильм или создать художественную инсталляцию, времени требуется немного больше. Я бы сказал, что, помимо песен, еще один замечательный культурный феномен — это плакаты, с которыми люди выходят на марши. Огромное количество остроумнейших, тонких, умных лозунгов, фраз, афоризмов — вот это тоже, конечно, очень примечательная вещь. Браво!

— Есть целый пласт музыки, которая не зафиксирована в каком-то студийном варианте, но тоже играет важную роль в этом феномене. Например, диджейские сеты, которые устраивал во время акций Александр Богданов. Или спонтанные концерты белорусских музыкантов во дворах.

— Да, это я видел. На одном из таких концертов выступала группа «Стары Ольса», которую я знаю с незапамятных времен. Пел песни про «Тры чарапахі» гитарист из N.R.M. Пит Павлов. Вот это я видел. Насчет электроники могу сказать, что мне понравилось несколько электронных ребят — людей, которых странно видеть в обойме протестных артистов, поскольку играют они музыку часто вообще бессловесную.

— Насколько вообще сейчас белорусская музыка может быть вписана в мировой контекст?

— Я думаю, что белорусская музыка сейчас переживает период невероятного расцвета. И не только благодаря движению протеста. С одной стороны, все вот эти мощные гимны, которые, скорее всего, останутся внутренним национальным достоянием Беларуси. С другой стороны, модные ребята, о которых я уже говорил: Dlina Volny, «Молчат дома», Super Besse, наверняка еще кто-то, кого я забыл. Это, на мой взгляд, группы, которые вполне конвертируемы в какую-то мировую экспериментальную рок-сцену и уже имеют реальный успех. А с третьей стороны, есть все эти ребята вроде Макса Коржа (который, кстати, тоже отметился песней на тему, и это очень здорово), все эти поп-рэперы, которые очень уверенно себя чувствуют на огромном российском рынке и весьма там популярны. Даже в этом направлении белорусская музыка имеет определенные успехи. Единственный, пожалуй, неосвоенный объект в мировом масштабе — это белорусская народная музыка, хотя я совершенно уверен, что та же «Троіца» в нише так называемой world music могла бы стать заметным явлением если не в глобальном, то в европейском масштабе.