После гибели империи

• Юлия Латынина, «Новая газета»
• 26.05.2008, 11:08

Весна ознаменовалась множеством новых внешнеполитических инициатив России. Мэр Лужков заявил, что Севастополь — это российская территория. В Горно-Алтайске назовут улицу в честь Арнольда Мери, эстонского партийца, которого в Эстонии судят за геноцид собственного народа. В ответ на постановление Рады, объявившей Голодомор геноцидом украинского народа, Дума с торжеством приняла российское.

Согласно российским депутатам, уничтожение «мелких собственников» было вызвано «решением задачи» — «получения армии рабочих для ускоренной индустриализации страны». «Вечными памятниками героям и жертвам 30-х годов стали ДнепроГЭС… «Криворожсталь», крупные угольные шахты в Донбассе, Кузбассе, Караганде, Харьковский тракторный завод, Московский и Горьковский автомобильные заводы».

У всего происходящего есть некоторые практические, не столь уж важные последствия. Ну считают авторы постановления, генерал-майоры и генерал-полковники, что АЗЛК стал «вечным памятником» семи миллионам убитых «мелких собственников». (Да видели ли депутаты тот памятник? И сами они «мелкие собственники» или давно с виллами в Ницце?)

Но самое важное — это последствия стратегические. И вот они поистине ужасающи. Ибо мы живем в эпоху погибшей русской империи. А самое важное — это не империя. Это то, что остается после ее гибели.

Были Римская и Британская империи. Покоренные народы ненавидели их, восставали, и их резали в ответ: что Цезарь — галлов, что британцы — восставших сипаев. Но когда эти империи распались, то оказалось, что их гигантское культурное и социальное наследие доминирует даже в ставших независимыми странах. Латинский язык покорил больше веков, эпох и территорий, чем сам Рим. В Британии вам до сих пор с гордостью покажут остатки оборонительных римских сооружений.

А если вам посчастливится говорить с офицером индийского ВМФ, то у вас будет такое чувство, будто вы говорите с британским моряком 19-го столетия. Британия ушла на пенсию и изнежилась, британские моряки сдаются в плен иранцам, на родине их встречают как страдальцев и заложников, — а военная элита молодой Индии никогда не сделает ничего подобного. Индия взяла у бывшей метрополии все лучшее и добавила это к тому, что имела.

А были империя Чингисхана и Османская империя. Они распались — и ни один покоренный народ не вспомнит их добрым словом. Ни в Болгарии, ни в Сербии вам не будут с придыханием показывать следы османских оборонительных укреплений. В любой арабской стране вам с горечью скажут, что турецкое завоевание было крахом для арабском мира, всемирно-исторической катастрофой.

Монголы многое изменили в судьбах завоеванных ими цивилизаций. Например, до завоевания монголами Афганистан был процветающей страной, с крупными городами и обширной земледельческой системой, которую завоевывали раз в полвека все кому не лень: от Александра Македонского до эфталитов. После того как монголы вырезали все афганские города и уничтожили сложную систему орошения, Афганистан превратился в страну гор и пустынь, которую со времени монголов не завоевал никто.

Но чем могут похвастаться монголы? Какие сокровища их наук, искусств, юриспруденции обогатили завоеванные ими народы? Дали они им законы, как Рим? Письменность? Права? Назовите хоть одно монгольское божество, хоть один монгольский закон, хоть одно монгольское предание, которое вошло в жизнь покоренных ими народов?

Российская империя, в царские времена, следовала примеру Рима и Великобритании. При всей ее жестокости она покоряла Восток и Кавказ с безупречной храбростью, и, как Рим, она давала больше, чем отнимала. Советский Союз был устроен, как монголы: он уничтожал беспощадно все, и то, что первым объектом уничтожения были русское дворянство, русское крестьянство, русские купцы, русская интеллигенция, – дела не меняло. Советский Союз оставил после себя то же, что монголы от Афганистана – пустыню. С «памятниками» вроде АЗЛК. Никто из завоеванных им стран не будет никогда ставить монументов павликам морозовым, воспевать расстрелы, учиненные НКВД, и следовать юридическим нормам СССР, давая «десять лет без права переписки».

И все же мирный распад СССР давал оставшейся от него России последний ее всемирно-исторический шанс. Шанс остаться культурной метрополией для окружающих ее стран; старым торговым партнером, местом, где учатся национальные элиты, — так из бывших колоний Великобритании приезжают учиться в Оксфорд и Кембридж. СССР Ежова, Ягоды и Берии потерпел сокрушительное всемирно-историческое поражение, но Россия Пушкина и Достоевского еще имела шансы. Чеченские инсургенты, погибая под русскими танками, — писали стихи о свободе своего народа на русском языке, в подражание Лермонтову.

Вот этот шанс мелкое послечекистское отребье, завладевшее Россией, — растаптывает сейчас в грязь. Русские делают словно все, чтобы выглядеть в глазах окружающих народов не культурной метрополией, а шайкой лубянской шпаны.

Какое уважение могут вызвать заявления мэра Лужкова о том, что Севастополь — российская земля? Такие заявления делаются перед войной и подкрепляются танками. Что, объявляем войну Украине силами Арбатского военного округа? Зачем Госдума России защищает эстонского партийца, до сих пор гордящегося своей ролью в изведении «кулаков» и «бандитов»?

Эти люди словно задались целью доказать: мы остались Советским Союзом. Маленьким Советским Союзом, обезвреженным чудовищем, которого магическая палочка экономики превратила из ракетного монстра в безобидный территориальный придаток к компании Gunvor, сдувшимся спрутом, который не угрожает никому, кроме своих собственных граждан.

Но руководители этого карманного СССР, распиханного по счетам в офшорных банках, ничего не забыли и ничему не научились. Они готовы защищать интересы эстонских палачей и грузинской оппозиции, донецкой мафии и белорусского диктатора, и только одни интересы они никогда не будут защищать: интересы российских граждан. Не будут в Думе обсуждать, ни почему фашисты режут инородцев, ни почему чиновники давят народ на улицах, ни почему Сечин разделал ЮКОС. А вот главу эстонского комсомола — пожалуйста.

Сейчас решается, что останется от России, — то, что от Британской империи, или то, что от монголов. И заявления насчет Севастополя и эстонского коммуниста — это обмен права первородства на чечевичную похлебку мелкого чекистского пиара. Трудно себе представить, чтобы такая Россия осталась центром притяжения и культуры для некогда покоренных ею народов.