Инна Афанасьева: «Мы ничего не уважаем. Ни землю, на которой растем, ни свой язык»
- 11.08.2009, 17:50
Как выжить в белорусском шоу-бизнесе, что изменилось с приходом финансового кризиса и почему мы, слушатели, должны содержать звезд?
Чтобы обменяться мнениями, поспорить, а также ответить на вопросы читателей, в пресс-центре «Комсомольской правды в Беларуси» за круглым столом собрались звезды белорусского шоу-бизнеса.
ШОУ ЕСТЬ, БИЗНЕСА НЕТ
- Открытие минувшего «ЕвроФеста» группа «Ветер в голове» планирует уехать из Беларуси в Китай. Подозреваю, что не от хорошей жизни. Почему?
Сергей Герасимович, директор группы «Ветер в голове»: Я считаю, что ничего не происходит, и в ближайшее время никаких перспектив здесь для нас нет. Кроме «ЕвроФеста» больше ничего не получилось: концерты отменялись…
Инна Афанасьева: Причина одна: в Беларуси есть шоу, бизнеса нет. Шоу-бизнес предполагает вложение определенных средств. Зарубежные звезды на своих шоу зарабатывают огромные суммы. А кто у нас сегодня может снять на полгода ангар для репетиций, построить демо-сцену, платить балету, валету и всем остальным для того, чтобы репетировать, а затем поехать в турне по Беларуси.
Я 20 лет пою на этой прекрасной эстраде и за это время у меня вышло по большому счету два альбома. Не потому, что у меня нет песен, а потому, что я их не хочу выпускать. Зачем? Для того, чтобы снять клип, сделать презентацию, записать песни, издать альбом с потрясающим тиражом тысяча экземпляров на население 10 миллионов белорусов и сказать: «Клево!»?
Филипп Чмырь: Чтобы потом этот альбом еще допродавать на концертах!
И.А.: Когда я приезжаю с концертом в самый отдаленный уголок нашей страны. Городок – 40 тысяч населения. И я смеюсь: «В каждый дом - по диску Афанасьевой!» Это ж 40 тысяч дисков можно продать!.. Скажите, какой дурак за 400 километров поедет за диском Афанасьевой в город Минск? Я что, Мадонна что ли? Или однажды я работала на концерте для иностранцев. «Где нам купить ваш диск?» «На Немиге». Приходят – нет диска. Они в другой магазин – и там нет. «Слушайте, а вы что тут – Мадонна?» «Почему это?» - спрашиваю. «А вот Мадонна у вас продается, а вас нигде нет, вы, наверное, дико популярны…» И я могу сказать, что каждый исполнитель, который выпускает диски, расскажет вам одну и ту же историю. Потому что, когда ты их выпускаешь, надо ставить на точке своих людей, которые будут их продавать. Вы меня извините. Но это же унизительно для артиста. Так что будет делать на этой территории молодая группа «Ветер в голове»? Ну пригласят их один раз на день конституции, ну максимум еще – на день победы или день города. А еще может быть такой вариант, что их пригласят, а в последний момент перезвонят и скажут: «Ой, вы знаете, концерт на 20 минут сократили, так вас вырезали, приезжать не надо…»
Ф.Ч. : Молодым группам вообще здесь хана.
И. А. : Старым тоже.
Ф.Ч. : Но мы хотя бы за много лет наработали уже свою публику. А молодые ребята это сделать уже не могут, потому что здесь нет клубов. Где развивается музыка? В клубах. Должны быть дешевые площадки с молодежью. То же самое телеканал: нет программ, все закрыли. Где показывать новые проекты?
И.А. : У меня был смешной случай, когда я сняла свой первый клип за прекрасные 25 тысяч долларов. Это было 15 лет тому назад. Его один раз показали по телевизору, а наследующий день мне позвонили и спросили: «Инна, а у вас есть еще какой-нибудь другой клип? Этот ведь мы уже один раз показали…» При том, что данный клип крутился на питерских каналах каждый день полгода и был на первом месте. А здесь спрашивают: «У вас есть второй клип за 25 тысяч долларов?»
НАШ «СОНИ ПРОДАКШН» - ЭТО ГОСУДАРСТВО
- Может не с этого нужно начинать: вот Ирина Дорофеева сейчас в Витебской области, два концерта в день на полях…
Ф.Ч.: - Это господдержка.
Дядя Ваня: Блаженных не трогать…
Лявон Вольский: - Зато, як удоi павышаюцца пасля канцэрта!
Д.В. : У группы “Ветер в голове” есть еще две проблемы. Для Беларуси это не коммерческий проект. Музыка классная, но это не для нашей аудитории. Эта группа для нашего народа еще не понятна. Еще никто извне не сказал, что это круто. Это мы понимаем, что они интересны. Но народ привык слушать либо плотную попсу, либо помнить старые песни. Беларусь еще не готова к такому продукту.
И.А. : Если бы эта группа появилась в России…
Д.В. : Разорвали бы!
И.А.: И потом они приехали бы в Беларусь и все бы сказали: «Во, какие классные!»
Геннадий Мельников, продюсер Жанет: Рынок дисков умер, и это признали все.
Инна Радаева, директор Дяди Вани: Нет, мы про другое. Я, например, не вижу в Беларуси платежеспособной аудитории, которая на свой корпоратив купила бы группу «Ветер в голове». Более или менее купят Инну (Афанасьеву. – Ред.), с большим трудом купят Ваню (Вабищевича, он же Дядя Ваня. – Ред.) Кто из платежеспособных людей купит «Ветер в голове»?
Г.М. : Из своего опыта я вам скажу: чтобы продукт начал продаваться в Беларуси – нужно пять лет. В Москве, имея деньги, это можно сделать за полгода.
И.А.: Когда я узнала о чем будет разговор, я вспомнила «Карнавальную ночь»: «Лю-юди… Ау-у… Сейчас я вам прочитаю доклад: «Есть ли жизнь на Марсе?» Точно также и у нас: «Есть ли шоу-бизнес в Беларуси?»
Г.М. : Пока у нас в стране не будет одной мощной корпорации, как «Сони продакшн», «Юниверсал», которая объединит всех артистов и поставит на них таксу: «За меньшую сумму артиста не продаем», ничего не будет…
Ф.Ч. : У нас уже есть «Сони продакшн». Называется – государство. Оно у нас уже ввело расценки для государственных артистов. Белорусское радио погибло, как только появилось 75%. Деньги туда не пошли. Я работаю в рекламном агентстве и во всех этих торгах присутствую. Когда женский чемпионат по пляжному баскетболу пришли просить деньги, им сказали: «Ребята, вы сначала форму нормальную купите, потому что в эти трусы мы деньги вкладывать не будем. Точно так же пришли просить деньги на радио, где сказали: «Нет, вы сначала 75% отмените, тогда деньги в радио пойдут, потому что его сейчас никто не слушает, у него нулевой рейтинг».
И.Р. : Более того, это дурной вкус – слушать белорусское радио????
Ф.Ч.: К тому же это убивает белорусское качество: «Зачем нам конкурировать, и так схавают. Раньше мы конкурировали с нормальными производителями, слушали их музыку. А сейчас у нас есть маленький рынок – 10 миллионов (у литовцев еще хуже…), можно жить…» И давай свое г…о туда…
И.А.: Приведу еще один пример. Однажды я пришла на одну из старейших белорусских радиостанций и обнаружила, что у них есть только три мои песни, которые я записала за 20 лет своей работы! Сейчас я назову вам эти три песни, а вы скажите, какой это формат: «Милый мой, любимый мой» (1995 год)…
Ф.Ч. : Это ретро…
И.А. : «Осенний дождь» - произведение звучит 4 минуты 50 секунд… И третья песня – «Буду с тобой»
Д.В.: Свежак!
И.А. : Объясните мне, для чего я пишу песни, вкладываю деньги в аранжировку, если за 20 лет моей работы, они крутят лишь три песни! Я понимаю, что, если я принесу 14 песен, не все они – взрыв на макаронной фабрике. Но из них можно будет выбрать нормальный продукт. Но не «Милый мой, любимый мой», которую я пела почти пятнадцать лет назад. У меня есть нормальные песни, но для радиостанций очень удобна отмазка 75%, и они не парятся.
И так часто: на презентации справочника белорусского шоу-бизнеса у артистов даже иногда не включался микрофон. Меня удивил этот прекрасный сборник, потому что я половину артистов из него не знала. И те, кто выступал на презентации – артистами их сложно назвать. Одна вышла поковырялась в носу и сказал «До свидания», третья вышла непонятно в каком костюме… Это наш белорусский пофигизм.
Ф.Ч. : Проблема в том, что нет конкуренции. Если бы было больше радиостанций, телеканалов, в том числе и частных, а денег было мало, слабые бы «умирали». И им бы пришлось шевелиться.
В.А.: Иногда, кажется: ну какое отношение эта артистка имеет к пению, а ее крутят по всем телеканалам.
- Да, чем больше говорите, тем все грустнее становится. Но вижу, не всем плохо: вот сидит Жанет, улыбается, знаю, спешит на концерт, плотный гастрольный график.
Г.М. : Я и говорю: раскрутка минимум пять лет. Вот мы уже 10 лет работаем – пошел результат…
Д.В.: Проблема в том, что в Беларуси нет такого понятия, как нормальные пиарщики и продюсеры. Продюсеров в принципе в Беларуси нет. Человек, который решил, что он – продюсер, автоматически решает, что он становится продюсером, но что с этим делать – он не знает. Работать люди не умеют, потому что не знают как… В России, к примеру, если Билан поковырялся в носу, об этом говорят на всех каналах, папарацци словили момент, как он засовывал палец в нос. В нашей стране я не знаю, что мне надо сделать для того, чтобы на это обратили внимание СМИ.
И.А. : Ты что, хочешь, чтобы у нас появилась желтая пресса?..
Д.В.: Да. Черный пиар – лучший пиар!
Л.В. : У нашай краіне проста ёсць такая наогул эксклюзіўная сітуацыя. Таму сусьветна адпрацаваныя схемы тут не працуюць.
«ЧТОБЫ ПРОСНУТЬСЯ ЗНАМЕНИТЫМ, НАДО СПЕТЬ В КРЕМЛЕ»
Жанет: Парадокс, но в нашей стране звукозаписывающие компании сами же являются пиратами. К примеру, одна компания выпускала мой диск тиражом тысяча экземпляров, причем сами же смеялись, что в Беларуси только два артиста, которые продали свои диски тиражом полторы тысячи экземпляров – это Грибалева и Хлестов. Так вот мой тираж в тысячу экземпляров раскупили за три месяца и мы узнаем, что на прилавках появляется еще три тысячи моих дисков, причем в очень плохом качестве. Оказалось, что их выпустила та же компания, которая издала их первоначально. Когда мы решили подать в суд, компания предложила мне процент от продажи моих же дисков! Мы отказались и выпустили свои две тысячи дисков, которые распроданы нами же. Да, после концертов, но распроданы! И мы прекрасно себя чувствуем.
- Получается, что вам нужно решить только проблему с этой компанией и у вас все прекрасно…
Г.М.: Но это не те продажи. Я думаю, что любой бы из артистов хотел бы сидеть и заниматься творчеством в студии, как это делают во всем мире. И зарабатывать с дисков, а не вкалывать чесом… А у нас будь ты хоть суперзвездой, цену на билеты не поднимешь никак – от 10 до 15 тысяч рублей… Народ больше не в состоянии заплатить. Может кто-то и платил, но он не привык идти и покупать билеты через кассу. Он привык покупать билеты через профкомы, как в СССР. Если бы человек шел в кассу напрямую, он бы, может быть, и за 20 тысяч покупал. Пока эта система налажена и она в голове у человека, то, к сожалении, получается так. Но сейчас мы с Жанет мы ездим, в стране кризис, у профкома денег сильно нет, и народ потянулся потихонечку, если на артиста хочет идти, покупать через кассу. У нас был этот… Мядель последний раз. И народ шел, покупал, потому что у профкома нет денег, все уходит на зарплату, к сожалению…
А еще к нам приезжают мировые звезды типа Иглесиаса, берут отсюда деньги и тупо их вывозят. А мы, белорусы, можем эти деньги здесь же и оборачивать.
Ф.Ч. : Но на белорусов так не пойдут, как на «Продиджи??»…
Д.В. : Сделайте такой же продукт и на вас пойдут…Кризис – это чудное время для сильнейших. Это нормальный естественный отбор. У кого-то кризис, у меня лично – чес. И я нормально себя чувствую. Делайте нормальный продукт – и будет все нормально. Конечно, нужно озираться на наши реалии. Не можем собирать концерт в большом зале, значит, будем собирать по-другому.
И.Р.: Тем не менее, тебе за концерт не платят, как Брайану Адамсу.
Д.В.: Так я пока еще и учусь.
И.Р.: Для того, чтобы в Беларуси проснуться знаменитым, достаточно один раз выступить в Кремле и чтобы тебе Медведев один раз пожал руку.
И.А. : Да даже не надо выступать в Кремле, достаточно, чтобы Медведев просто пожал руку.
И.Р. : А что у нас Афанасьева делает хуже продукт, чем Вайкуле? Как по мне – так лучше.
Г.М. : У нас в шоу-бизнесе начнется бизнес, когда артист будет стоить от 10 тысяч евро.
Ф.Ч. : А с чего это он будет столько стоить, давайте посчитаем на калькуляторе откуда…
Ж. : Извините, но Брейтбург же стоит больше 100 тысяч долларов. Есть такой парадокс, называемый «Славянский базар», благодаря которому мы узнаем много нового. И что Брейтбург делает такое, что стоит таких денег?..
Г.М. : А белорусскими артистами закрывают дыры российских звезд.
Ж.: И то еще с большим вопросом. В этом году мы с Викторией Алешко и Аней Шаркуновой пели одну песню.
Ф.Ч. : Выгодно, оптом дешевле…
Виктория Алешко: Ну а что делать?
Ж. : Еще перед прошлым «Славянским базаром» мы с продюсером договорились, что больше я на «Славянский базар» не поеду. Я отказалась в прошлом году, отказалась в этом. Но в этом пришлось поехать, потому что мы втроем пели одну песню. В противном случае я бы не поехала в Витебск однозначно. Потому что терпеть то отношение, которое терпят все белорусские артисты, я считаю для себя больше неприемлемым. Многие наши артисты уже просто отказываются от «Славянского базара». Парадокс: отказаться от той площадки, о которой я раньше лишь мечтала… Теперь многие артисты говорят: «Спасибо, не надо…» Начиная с того момента, когда был просмотр белорусских участников на «Славянский базар». И я знаю, что вызывали меня с шоу-балетом, Инну Афанасьеву с шоу-балетом, Алексея Хлестова с шоу-балетом, который приехал, выступил, а ему сказали: «Ой, извините, мы имели в виду Андрея Хлестова…» Это реальное унижение. Причем мы не говорим здесь о деньгах, райдерах…
И.А. : Я сказала своему директору: «Запиши мне в пищевой райдер: вода «Витель» и бутылка «Чиваса» (смеется)…
Что говорить об отношении к артисту, когда, вы помните, мне дали звание заслуженной артистки. Для меня это было удивительно. Так вот меня пригласили на открытие «Славянского базара», репетиция – в полчетвертого. Но отрепетировать я смогла только… в полдевятого! Оказалось, что наши замечательные гости-россияне стояли долго на сценке и долго думали, какую же они песенку споют! Ничего страшного, что тут артистка стоит ждет своей очереди с полчетвертого… И мне за сорок минут пришлось сделать прическу, макияж, улыбаться все это время, быть счастливой: «Ой, как здорово, я на «Славянском базаре»! А все это время за мной бегали администраторы: «Афанасьева, вам на сцену надо уже!» Отличный концерт…
На белорусский день, когда состоялся «Концерт мастеров искусств Беларуси», меня вообще не пригласили.
В.А. : Правильно, ты же в открытии была…
И.А.: Это нормально? Хотя бы ради приличия… Подумайте хотя бы… Вы дали белорусскому артисту звание и не позвали на концерт мастеров искусств…
Л.В.: Нас таксама калісьці звалі на “Славянскі базар”. Наш прадюсер пытаецца: “Вось наш райдар, ганарар...” “Нашы бесплатно выступают...” Так мы і не паехалі, чаму мы павінны прыніжацца, калі расейскім выканаўцам плацяць поўны ганара і выконваюць райдар?..
В.А. : И у нас так во всем…
Г.М.: Уже сколько лет одно и то же и ничего не меняется. Хоть бы уже кто прислушался, у меня уже и бизнес-план есть: как сделать здесь шоу-бизнес. Уже с расчетами, со всем. Могу кому надо показать…
- Вы лучше расскажите, как вы Жанет раскрутили.
Г.М. : За 10 лет. И тогда можно ехать на гастроли по Беларуси. Тогда будут начинать ходить на артиста.
Л.В. : Тут аднойчы паглядзеў беларускі тэлеканал, а там Галіна Шышкова ў інтэрвью гаворыць, што у нас усё чотка, классна. Як харашо ў стране савецкай жыць!
И.А.: Должен быть позитив.
И.Р. : И все понимают, что если хорошо скажешь, то есть шанс, что еще эфир дадут. Это лицемерно, но это правда.
И.А.: Я уже столько говорю про этот шоу-бизнес прекрасный и все остальное: что белорусов не так оценивают, не столько платят, не те платья надевают, не те песни записывают. У меня уже оскома??? Я через 40 лет напишу, видимо, напишу мемуары. И самое смешное, не дай бог, конечно, что и через 40 лет будет одно и то же. Что сделать, мы не можем себя уважать… Не умеем. Мы не уважаем ничего: ни землю, на которой растем, ни свои продукты. Мы не ценим свой язык, не хотим на нем говорить. Я выросла в деревне и всю жизнь говорила на белорусском языке, на котором у меня говорят в семье. Но я пришла в городскую школу и с меня смеялись все дети. И я вытравила из себя родной язык.. Да, мы сегодня заплатим 600 тысяч за концерт Энрике Иглесиаса, потому что он иностранец, привез три фуры оборудования и про него написали все СМИ.
В.А. : Как только Алехно уехал в Москву, он здесь сразу стал всем нужен. Хотя уехав в Москву, Руслан стал петь хуже.
И.А.: А мне еще очень нравится, когда сборный концерт, идешь в закулисье Дворца спорта и видишь одну дверь – «Газманов», другая – «Постановочная группа Газманова», третья – балет Газманова… А где же наша гримерка? Вот, показывают: «Белорусские исполнители. Женщины».
Л.В. : Я вось тут усіх паслухаў... Мы, напэўна з Філіпам тут самыя шчаслівыя выканаўцы. Таму што мы рэдка сустракаліся з сістэмай дзяржаўнага шоу-бізнеса.
И.А. : Конечно не все так плохо и печально. Просто сейчас мы говорим о тех вещах, которые нас тревожат и волнуют. Конечно, есть и положительные моменты, но, к сожалению, их не так много, как хотелось бы. А главные проблемы белорусских артистов заключаются в том, что мы не можем продавать диски и зарабатывать на этом деньги, люди не хотят покупать билеты на белорусского артиста. Я не хочу, чтобы мой концерт продавался через профкомы. Я хочу, чтобы ко мне на концерт пришли люди, которые знают, как минимум, как меня зовут, кто я такая и что я пою. И слава богу, что до сих пор мои концерты не продавались через профкомы, никто никого не заталкивал в зал. Просто хотелось бы, чтобы так было со всеми. Тогда была бы нормальная конкуренция и развитие шоу-бизнеса. И хотелось бы, чтобы билеты на концерт стоили не максимум тридцать тысяч рублей.
Ф.Ч. : Так для этого белорус должен получать минимум тысячу долларов. Студенты не могут отжалеть 25 тысяч, для них это проблема. Это экономическая ситуация формирует сознание белоруса.
Г.М. : Мы ездим по домам культуры, но они не берут концерт больше раза в месяц. Ну так берите раз в месяц, но продавайте по 20-30 тысяч рублей. Человек может себе раз в месяц такие деньги позволить. Но из-за того, что у нас налажена продажа билетов через профкомы, народ не идет, не покупает…
Л.В. : Прафком?
Г.М. : Завод, при нем – профком. Народ привык, как при советской власти было. Вот ему звонят: «Так, тут у нас концерт. Пойдете?» Кого, чего, в лучшем случае могут плакат повесить. Они по безналу оплачивают и работник идет на концерт. Такая система.
Ф.Ч.: Мы этого не знаем.
Л.В. : Не, ня ведаем. Зато нам вельмі добра знаёма гастрольнае пасведчанне. І мне здаецца, што гэта толькі ў нашай краіне такая эксклюзіўная рэч: каб сыграць дзе-небудзь у Гомелі заплаціць за магчамасць запоўніць залу. Мы не скардзімся – народ ходзіць. Але ты павінен заплаціць спачатку нармальную суму за тваю ж гуманітарную дапамогу беларускаму народу.
Ф.Ч.: В Европе по-другому. А у нас же просто патологическая система. У нас на самом деле наступление на свободу самовыражения, на свободу слова. Полный контроль государства.
Л.В. : Мала таго, што плацім за гэтую гастрольку, дык потым яшчэ і налог. А людзі ўрэшце могуць і не прыйсці.
- Лявон, может, попробовать через профкомы, Жанет, расскажет как.
Л.В. : У мяне няма праблемы з ніякімі прафкомамі...
- Система, оказывается, налажена, почему ею не пользоваться остальным?
И.Р. : Вся альтернативная музыка, все, что можно назвать рок-н-роллом – у нас нон-грата. Это какой-то совковый эффект, раз это рок-н-ролл, значит, это секс, наркотики и анти. Но эти люди тоже имеют право на эфиры, радиостанции. И если поп-артисты имеют хоть что-то, то они, бедолаги, не имеют ничего...
И.А. : Они сидят и говорят, что у них все хорошо. С чего это они бедолаги?
«В БЕЛАРУСИ НЕЛЬЗЯ ПРОВЕСТИ КОНЦЕРТ НА 20 ЧЕЛОВЕК»
Ф.Ч.: Я объясню, почему мы бедолаги. Потому что хочется большего. Я бедный от того, что я не могу ходить на концерты. Я не вижу клуба, в который я могу прийти и посмотреть на молодые белорусские группы. В Берлине я целую неделю ходил и слушал забубенный джаз, который собирает 20 человек. А в Беларуси нельзя провести концерт на 20 человек. Он убыточен, надо искать спонсора. А там не надо искать спонсора. Там люди просто пьют пиво.
Нужно менять систему, должен быть свободный рынок, чтобы могли жить спокойно. Я знаю кучу людей которые готовы вложить свои деньги и открыть клубы. Но им не дают.
Г.М. : Есть много ледовых дворцов, но ты никогда там не проведешь концерт из-за неимоверной аренды.
Ф.Ч. : Вся музыка в Европе существует в средних залах на 200-500 человек. У нас, к сожалению, нет таких залов.
Л.В. : Ясна, што мы ў нейкім сэнсе бедныя, бо мы ніколі ў жыцці пры гэтай сітуацыі і гэтай сістэме беларускага шоу-бізнэса не дазволім сабе архі-мега шоу на 20-годдзе, напрыклад, N.R.M. дзе-нібудзь у палацы спорту. Мы не можам дазволіць сабе такія ўкладанні, проста няма такіх грошай.
Г.М. : Чтобы такое шоу окупилось во Дворец спорта должны прийти 5 тысяч зрителей и отдать за билет как минимум 50 тысяч рублей каждый.
Ф.Ч. : А какой белорус отдаст такие деньги за белорусского исполнителя?
Д.В. : Есть еще вопрос – не перекормить зрителя. При всем моем уважении к госпоже Дорофеевой, проехав тур весной по всей стране, летом по всей стране, осенью и зимой по всей стране. Теперь вопрос: через какое время ее возненавидят, потому что тупо перекормила, через год, через два или через пять?
Г.М. : Да, мы кстати с этой проблемой сталкиваемся. Мы по многим городам едем уже по второму разу... лучше народ не перекармливать и ездить раз в два года.
С.Г.: Я вам расскажу историю продвижения группы “Ляпис Трубецкой”. Они у меня работали года полтора на рок-клубах за пять копеек. Михалок звонит: “Сегодня пиво будет?” Приходил и пел за пиво. Потом я еду в Москву и Колмыков мне говорит: “Возьми три кассеты ляписов, отдай на Горбушку”. Я отдаю в Москве в три конторы три кассеты Ляписов и через месяц они уезжают в Москву. Я в корне не согласен с продюсером Жанет, когда он говорит, что нужно 5, 10 лет для продвижения товара. Есть закон продвижения товара. Если товар в течение 3-4-х лет не занял лидирующую позицию, то никогда ее и не займет.
- Знаю, что не все исполнители сегодня горюют. Есть и такие, которым эфиры – пожалуйста, квартиры – получите...
Л.В. : Гэта ўсё часова: сёння ты падабаешся нейкім дзяржаўным супрацоўнікам, заўтра можаш і не спадабацца...
- Но квартира-то остается. Вот, к примеру, Виктория Алешко одна живет в трехкомнатной квартире, которую получила от молодежного театра эстрады...
В.А.: Да, действительно, есть такой факт – я получила квартиру. Но я 12 лет работаю в молодежном театре эстрады. На момент, когда я получала квартиру, я была замужем и мы вдвоем с мужем были дипломированными специалистами. И так сложилось, что наша очередь подошла и нам дали льготный кредит. Сейчас эта квартира пустует, я уже полгода как там не живу. Потому что у меня нет денег на то, чтобы хоть как-то облагородить эти стены... Я развелась и снимаю квартиру, в которой живу.
Л.В. : А магла бы сдаць тую кватэру...
Ф.Ч. : А я подумал: а не устроить ли нам там выставку?
В.А. : Каждый из нас, если посмотреть со стороны, кажется, что он в шоколаде и все у него здорово. Я в кредитах, я в долгах, но я об этом не говорю, чтобы народ не шокировать... Читателям же невдомек, что, к примеру, вот я Виктория Алешко из всех здесь присутствующих – самая неудачливая. Потому что у меня нет ни директора, ни продюсера, ни какого-то дядечки, который вкладывает в меня деньги за то, что я ему оказываю определенные услуги. Сейчас в этот кризисный этап я нахожусь вообще без работы и мне очень плохо. И я вот всех слушаю и завидую, что у людей есть проблемы, но есть и работа. А моя судьба сложилась по-другому. При том, что мне многие говорят: “Виктория, какой у вас голос, какая вы красивая!” И что? И ничего... Мне счастья не прибавилось...
- А почему так?
В.А. : Я не знаю. Ну не могу я идти петь в переход или в клуб. И поэтому я сижу и жду у моря погоды...
«ХОТЯ БЫ НЕ МЕШАЛИ И УБРАЛИ 75%»
- Вот вы ждете, а у нас уже новые голоса.
Л.В. .: Новыя кватэры новым галасам ужо падрыхтоўваюць...
И.Р. : Замечательную фразу сказал только что Сергей Герасимович: “Пока в нашей стране будет вот так вот говориться, что “Йо-у! Новые голоса Беларуси – это прорыв!” вот так все у нас и будет. Я не знаю, я не стояла при дележке этих денег, ходят разговоры о каких-то откатах, я ни в коем случае ни на кого не наговариваю, но то, что мы увидели на выходе – это обнять их всех и плакать... Всех по очереди и каждого в отдельности. Как этих бедных детей одели, откуда их взяли, кто и чему их учил и как вот это потом можно было вынести и сказать – “Это прорыв!”?
- А вот их 10 раз покажут по телевизору и все будут повторять “Прорыв!..”
И.Р. : Это называется “Уже хотим, но еще не знаем как” Хотели как лучше, а получилось, как обычно.
Ф.Ч. : Вот так у белорусов и формируется дурной вкус.
Л.В.: Ён ужо даўно сфарміраваўся...
Алена Ланская: Я, как молодой исполнитель, хочу сказать о том, какие у молодых артистов проблемы. Первая – это найти спонсора, пусть у нас их три человека в стране, но они по-крайней мере есть. Второе – это создать произведение. А третье – его потом раскрутить, чтобы оно стало популярным. Если первое я и моя команда решили, то на втором споткнулись. Потому что у нас есть только четыре человека в стране, которые пишут песни. У нас некому писать песни, кроме того, что их кто-то сам себе пишет.
Д.В.: Здесь все та же проблема. К примеру, талантливый парень Макс Алейников, хорошие песни пишет, но почему-то чем дальше, тем они все больше похожи друг на друга. А потому что нормально хавают.
И.Р. : Это раз. Во-вторых, он не бог, чтобы извините, жемчугом какать. Ему нужно для “Топлесс” писать, с другой стороны нафига ему писать хит, который в Москве будет стоить 50 тысяч, а здесь максимум – три тысячи, которые за раз в казино спустишь?
- Алена, при наличии спонсора вы можете купить песню заграницей.
А.Л. : Мы их купим, а они здесь отработаются? Даже если мы купим песню ну минимум за 20 тысяч, то посчитайте, сколько нужно дать концертов в год, чтобы отработать только эту сумму. Сейчас же все считают деньги.
Алена, у вас есть эксклюзивная возможность заказать сегодня песню у Лявона Вольского...
А.Л.: Нет, спасибо. Я пела и белорусские песни, и попсу.. Но я вообще-то выросла на Бритни Спирс и Бэд стрит бойз??. Это мои исполнители.
Л.В.: Маю кандыдатуру адверглі...
И.Р. : Если бы все наши попсовики взяли бы по песне Вольского, вот это был бы супер-проект.
- Что нужно сделать, чтобы помочь белорусскому шоу-бизнесу?
Ф.Ч.: Изменить систему.
И.Р.: Причем, коренным образом. Настолько коренным, что просто тупо стереть старую. Ну или хотя бы, чтобы чиновник прислушались, что ли... Кто сидит на телеканалах, сколько среди них людей с музыкальным образованием?
Л.В.: Трэба пачынаць з капіталізму. Капіталізма няма, таму няма і шоу-бізнасу.
Ф.Ч.: Когда будет 25 телеканалов, когда будет 100 клубов, вот тогда будут нормальные условия. А у нас все клубы – для пяти миллионеров в стране.
Л.В. : А ў нашай сітуацыі гэтага ня будзе... Колькі раз у маладосці хадзілі ўжо ў міністэрства культуры, аніякіх вынікаў гэта не дало.
И.Р.: Не мешать, убрать 75%...
Ф.Ч.: И ликвидировать гастрольное удостоверение.