Евгений Огурцов: Промолчи – попадешь в первачи!
- 8.11.2010, 16:07
Журналист «Голоса России», которому МИД Беларуси не продлил аккредитацию, заявляет о введении в стране «запрета на профессию».
Евгений Огурцов прислал сайту charter97.org свой комментарий к произошедшему:
-- Мы, те которые родом из СССР, будучи школьниками, с восхищением читали о подвигах большевиков-революционеров, солдат отечественной войны, партизан и подпольщиков, то есть тех героев, которые, не убоявшись власти несли народу правду, борясь со злом и несправедливостью. Да, они страдали, их хватали и сажали в тюрьмы, расстреливали, а мы, по-детски, завидовали им, их героизму и неустрашимости, горюя, что живем в мирное и спокойное время. Вот и дождались перемен. Оказалось, что вся романтика борьбы – это преодоление собственного страха, когда потребность сказать правду натыкается на внутреннего цензора и возникает устойчивая мысль: «Скажешь то, что думаешь – тебе будет плохо. Память услужливо подсказывает сюжеты, когда кого-то посадили, кто-то пропал, кто-то странным образом умер, кто-то избит. Хочешь быть одним из них – говори!».
Со мной ничего такого пока не случилось, просто лишили аккредитации как журналиста иностранного СМИ, корреспондента «Голоса России». Это солидная государственная радийная компания, вещающая на более чем полторы сотни стран мира. Официальная версия отказа белорусского МИДа – неисполнение некоего десятого пункта «Положения о порядке аккредитации в Республике Беларусь журналистов иностранных средств массовой информации». Он гласит: Решение об отказе в аккредитации принимается в случаях, если: не представлены соответствующие документы; обращение не соответствует требованиям, указанным в настоящем Положении; представлены документы, содержащие заведомо ложные сведения; ранее журналист иностранного средства массовой информации осуществлял на территории Республики Беларусь журналистскую деятельность от имени иностранного средства массовой информации, не получив аккредитацию при Министерстве иностранных дел.
Я не нарушил ни одного из вышеперечисленных предписаний. Документы были в порядке, ложной информации не предоставлял, да и вообще, в течение последних семи лет постоянно, без каких бы то ни было проблем, продлевал свою аккредитацию. Что же случилось, почему вдруг такая жесткая реакция власти? Версия о том, что я, мол-де, не имея аккредитации, вещал от своего имени на иностранное СМИ, несостоятельна и надумана. Да, как писатель-публицист я комментировал на «Голосе России» некие события в стране, но как сугубо частное лицо, а не корреспондент. Единственный раз, в тот самый день, когда решение об отказе мне в аккредитации уже было принято, ведущий программы «Акценты» Михаил Шейкман, оговорился, беря у меня интервью по телефону и, назвав, по привычке, корреспондентом «Голоса России».
Мне видится, что, к несчастью, предоставление мне разрешения на право журналистской деятельности в Республике Беларусь пришлось на время президентских выборов. К тому же информационная война между Москвой и Минском закончилась, по сути, ясной позицией Кремля по отношению к действующему и избирающемуся на четвертый срок президенту РБ. Понятное дело, что самые осведомленные люди в период выборов – это журналисты, особенно те, кто уже давно пишут о ситуации в стране. Их очень трудно обмануть якобы либерализацией закона о выборах и прочей псевдодемократической мишурой. К слову, мои публикации о выборах отличались от материалов моих коллег по журналистскому цеху только повышенным вниманием к досрочному голосованию и полной незащищенности бюллетеня, который являет собой лист писчей бумаги с подписями двух членов участковой комиссии и печатью той же структуры, без водяных знаков и иной защиты от подделки. Печать единого образца, по непроверенным данным, имеется у всех председателей комиссий. Вот я и сделал предположение, что именно досрочное голосование бюллетенями без всякой защиты и есть та самая «избирательная машина», которая делает нелегитимными любые выборы: от местных до президентских. Вспомните недоумение иностранных наблюдателей по поводу «странной белорусской души», когда на досрочном голосовании чуть ли не сто процентов избирателей голосуют за креатуру власти, а на основных он занимает второе или даже третье место, но по сумме голосов становится депутатом. Угадайте с трех раз, кто наберет досрочно девяносто, если не более, процентов голосов белорусского электората на ближайших президентских выборах?
Вот и я «правильно» ответил на этот вопрос и получил от родного государства, по сути дела, запрет на профессию, если не что-то похуже. Сразу же говорю, что у меня дома нет ни наркотиков, ни оружия, ни взрывчатых веществ, ни патронов, ни запрещенной литературы. Есть, правда, подаренные мне книги умерших моих друзей Евгения Будинаса и Олега Белоусова и ныне, к счастью, здравствующих Владимира Некляева, Геннадия Буравкина, Нила Гилевича, других замечательных белорусских писателей и поэтов, но они, кажется, есть даже в публичных библиотеках. К тому же я нахожусь в добром здравии, у меня все в порядке в семье, нет никаких долгов и никаких врагов. Свободно говорю и пишу по-русски, менее свободно по-белорусски, еще труднее по-французски. Был в Индии, Германии, Словакии, Польше, Украине, но давно. Даже Россию посещал года два назад, так что сделать меня шпионом, диверсантом или наркобароном будет трудно.
К чему все это я? А к тому, с чего начал. Жить в нашей сильно демократической стране без страха не получается, потому что есть примеры и личный опыт. Подумали, что я трушу? Нет, выбор я сделал давно, пятнадцать лет назад, когда в команде Василия Михайловича Шлындикова мы создавали Гражданскую партию, мечтая о демократической, богатой стране, где гражданин – главный человек, а все прочие, от милиционера до президента, наняты им за деньги, чтобы в обществе был порядок, а люди жили в мире и достатке. Вот вам и вся роль государства, никакой божественности у власти нет! Ныне в стране перекос совсем в другую сторону.
Об этом я и писал, стараясь делать свою работу честно. Сегодня мне, на самом деле, запретили быть журналистом. В государственные СМИ «лишенца» не возьмут по определению, а негосударственных у нас так мало, что попасть в них почти невозможно. Иностранные же СМИ для меня закрылись, видимо, навсегда. Если только Александр Григорьевич вдруг не скажет: «Да не знаю я, этого журналиста! Писал и пусть пишет. Мне ли его боятся? Нам нужны прозрачные выборы, а тут «Голос России» без своего корреспондента остался. Вернуть!».
Понятное дело, что такого не случится никогда. В пресс-службе МИДа на мой детский вопрос о том, куда можно пожаловаться, справедливо ответили, что это моя проблема, а их комиссией решение уже принято. Вот я и обращаюсь к вам, мои уважаемые читатели и слушатели: «На самом деле, никакие ни президенты, министры, генералы и прочие чиновники не имеют власти, это мы, граждане страны, наделяем их полномочиями и только мы можем их этого права лишить. Не позволяйте себя обманывать! Поймите, Ваш бюллетень на целых пять лет становится «ярлыком на правление» выданный тому, за кого Вы проголосовали! Это ценнейший документ и надо требовать, чтобы его нельзя было подделать. 19 декабря мы станем де-юре и де-факто реальной властью. В другие дни нет, а в этот – да! Знаю, быть гражданином, то есть хозяином своей страны, гораздо труднее, чем смириться с ролью подданного, который мало чем рискует, но и совсем ни на что не влияет. Решайте, кем быть?!».