«Прах моего ребенка похоронили на свалке»

• 29.02.2012, 10:27

Минчанка Светлана потеряла ребенка. Семимесячный малыш родился мертвым.

В гибели долгожданного сына молодая женщина врачей не винит. «Но я не могу понять одного, почему мне не дали похоронить моего ребенка?», — говорит убитая горем мать.

Светлана провела собственное расследование и выяснила, что прах ее малыша был выброшен …на городскую свалку. Женщина намерена дойти до суда, чтобы подобная ситуация не повторилась ни с кем, пишет «Салідарнасць».

— Но самое главное — я хочу, чтобы у моего сына была могила, — говорит она. — Все, что у меня осталось от него, — это фотография, сделанная на ультразвуковом исследовании в 12 недель, и видео с этого УЗИ.

В декрет Света ушла 20 июня 2011-го, а на следующий день у нее началось кровотечение. Будущая мама вызвала «скорую». Ее доставили в республиканский научно-практический центр «Мать и дитя». В приемном покое Светлану встретили врачи и приняли решение оперировать.

В сознание она пришла вечером в реанимации. Там же узнала, что ребенок умер.

По словам собеседницы, вечером к ней пришел доктор, который представился исполняющим обязанности главврача и предложил принять решение по поводу того, что она планирует делать с телом ребенка.

— Меня поставили перед выбором — забирать или кремировать, — вспоминает Света. — Я сказала, что хочу похоронить ребенка, но смогу забрать тело после того, как поправлюсь. На что доктор ответил, что забрать тело мне нужно сразу после вскрытия, и поставил меня перед фактом: «Вы должны принять решение до восьми часов утра».

Муж Светланы в это время находился в Гродненской области и не мог добраться до указанного времени в Минск. Поэтому женщина согласилась с кремацией.

— Подействовали и доводы врача, сказавшего, что мертворожденных детей в морге не хранят, — говорит она. — «Зачем вам его хоронить? И места на кладбище дорогие», — сказал врач.

Когда через несколько дней Свету перевели в родильное отделение, к ней на обход пришли доктор и медсестра, которые спросили: «Где ваш ребенок? В каком отделении он находится? Не плачьте: молоко пропадет, и нечем будет кормить малыша».

А при выписке Светлана получила от медучреждения справку, в которой было написано, что ее выписывают домой с ребенком (новорожденной девочкой) и рекомендуют грудное вскармливание.

Несколько недель Света приходила в себя после случившегося. Она была уверена, что сможет в любой момент забрать прах ребенка после кремации и захоронить его. Но оказалось, что сделать это невозможно.

Светлана добилась проверки Минздрава и узнала, что тело ее ребенка 15 суток хранилось в морге в отделении детской патологии, а после было направлено в крематорий для сжигания как биоматериал.

— В крематории мне сказали, что биоматериал — а это послеоперационные отходы — поступает к ним в ящиках. Их сжигают. Когда я спросила, значит ли это, что тело моего ребенка теперь в общей могиле, мне ответили, что этот пепел отвозят …на городскую свалку. — Светлана плачет. — Как такое могло произойти, что ребенок стал биоматериалом?

В возбуждении уголовного дела ей отказали. Врачи объяснили, что Светлана дала устное согласие на то, что тело забирать не будет и при этом не находилась под воздействием седативных и галлюциногенных препаратов. «Давления на пациентку не производилось», — заявляют они. В постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела Центральное РУВД Минска ссылается также на закон «О погребении и похоронном деле», в соответствии с которым волеизъявление о достойном отношении к телу после смерти может выражаться в устной форме в присутствии свидетелей.

— Врач со мной говорил без свидетелей, — утверждает Светлана.

Женщина выяснила, что у ее новорожденного сына брали образцы тканей.

— По закону они должны храниться год, — говорит она. — Я бы хотела сделать экспертизу ДНК на основании этих образцов и выяснить, принадлежат ли они моему ребенку. Если да — я смогла бы их похоронить, и у моего сына была бы могила. А если нет? Я ведь не видела тела малыша. Врачи мне его не показали.

После служебного расследования по обращению Светланы Минздрав в лице первого заместителя министра Д.Пиневича выразил ей искреннее сочувствие в связи с неблагоприятным исходом беременности и настоятельно рекомендовал обратиться в женскую консультацию для проведения реабилитации с целью благополучного завершения беременности в будущем.

Также комиссия Минздрава принесла Светлане извинения «за допущенные технические ошибки при оформлении выписки из медицинской карты стационарного больного и неосторожное предоставление информации о мертворожденном».

Когда я попросила знакомых врачей прокомментировать ситуацию с точки зрения медицинской этики, их ответы практически дублировали ответ Минздрава.

— Потерять ребенка — трагедия для женщины. Но надо жить дальше. Не цепляться за прошлое, а думать о будущем, — сказал заведующий одним из родильных отделений. — По статистике каждая шестая беременность прерывается. Это я вам не об абортах говорю, а о тех случаях, когда по тем или иным медицинским причинам сохранить беременность не удается. Я бы посоветовал Светлане не копаться в себе, а обратиться за помощью к врачам в тот же РНПЦ «Мать и дитя». Там прекрасные специалисты, которые помогут ей исключить в будущем возможные проблемы и родить здорового ребенка. Ни один врач не враг пациенту.

Светлана мечтает родить ребенка, но не может забыть случившееся.

— Мне и психолог сказал: «Поставь камень, представь, что ты похоронила малыша и носи ему цветы». После этого я с этим специалистом встречаться перестала.

Света собирается довести дело до суда и задать врачу, который убедил ее согласиться на кремацию, один-единственный вопрос: «Почему вы отказали мне хранить тело ребенка в морге?».

— Я благодарна врачам за то, что спасли мне жизнь, — говорит она. — Но я не понимаю, почему мне не дали полную информацию о том, что кремируют ребенка как биоматериал. Это человек! Неужели для нашей системы здравоохранения подобная практика в порядке вещей?...