Последняя роль Березовского

• Питер Померанцев, «London Review of Books»
• 29.04.2013, 9:35

В прошлом месяце ушли из жизни два человека, определявших постсоветскую Россию.

Между их смертями прошло восемь дней. Оба они умерли неожиданно и далеко от дома. 16 марта в бассейне на Бали было обнаружено тело Владислава Мамышева. Причиной смерти считают сердечный приступ. Мамышеву было 43 года, и он был первопроходцем жанра перформанса в России. Он был известен как Владик Монро и был по статусу чем-то средним между постсоветской версией Уорхола и Ру Полом. В конце 1980-х годов он был связан с санкт-петербургской арт-группой «Поп-механика», прославившейся такими выходками, как телепередача, которая доказывала с помощью языка и псевдологики советских исторических программ, что Ленин был грибом. В те времена это было немыслимой провокацией. Вскоре после этого Мамышев и сам появился на экране в роли Мэрилин Монро в скетче «Смерть замечательных людей». В следующее десятилетие он изображал российских поп-звезд, Гитлера и Горбачева (в обличье индуски). Он появлялся на вечеринках в образах Ельцина, Тутанхамона и Карла Лагерфельда. Иностранцам трудно понять, почему его работа имела такую значимость, но в постсоветском мире, в котором полностью исчезли старые роли и архетипы, в котором никто не знал, как себя вести, и все постоянно примеряли новые позы и истерически меняли идеологии, в котором шла стремительная смена моделей – от коммунизма к постмодернистской диктатуре через перестройку, либерализм, национализм и мафиозное государство, - англицизм «перформанс» приобрел огромную популярность и перформансисты стали звездами. Вечеринка не была настоящей вечеринкой, если на ней не было Мамышева или одного из его собратьев-артистов: Олега Кулика, изображавшего бешеную собаку, что символизировало изломанность постсоветского человека, Андрея Бартеньева, демонстрировавшего странность нового мира, появляясь в образе инопланетянина, или Германа Виноградова, выходившего голым на улицу и обливавшегося ледяной водой.

Я познакомился с Мамышевым в середине нулевых. Он был удивительно манерным и при этом все время кипел новыми идеями. Тогда он готовился к новой роли – к роли Путина. «Когда я впервые переоделся в Путина, - рассказал он позднее в одном из своих интервью, - у меня было ощущение, будто я стал каким-то колоссальным тотемным опарышем, который сейчас лопнет от съеденного г…на. При этом я не злодей, а санитар леса, и должен как можно скорее сожрать нашу страну умершую, великую Российскую Империю, Советский Союз, чтобы поскорей началась новая жизнь…. На Бали, где я очень долго жил, очень много разных паразитов. Какие-то древесные жучки, термиты. И вот стоит в доме роскошный тиковый шкаф в стиле голландских мастеров. Ты им пользуешься каждый день, в нем у тебя висит одежда, но в какой-то момент ты дотрагиваешься — а он рассыпался. Его просто сожрали. Так и с нашей страной будет». По мере того, как российская политика становилась все нереальнее и превращалась в театр абсурда с фальшивыми выборами, фальшивыми партиями и фальшивыми СМИ, в творчестве Монро становилось все больше политики. В 2010 году, за год до массового выхода демонстрантов на улицы, он подписал письмо, призывавшее Путина уйти. « Из любви к миллионам людей, - писал он, - я уверен, что их пора спасать от… симулякра власти». Получалось, что художник обвинял политическую власть в том, что она превзошла его, превратившись в чистый перформанс. Мамышев начал все больше времени проводить в Юго-Восточной Азии. Что ему было делать в России, в которой, чтобы посмотреть гротескный перформанс, теперь достаточно было просто включить новости?

Первый шок от смерти Мамышева-Монро еще не успел пройти, и московские арт-критики еще писали некрологи о «конце эпохи», когда 23 марта стало известно, что умер Борис Березовский – один из первых олигархов, которого в 90-е называли «крестным отцом Кремля». Когда-то он хвалился, что может приводить к власти и свергать президентов, начинать и прекращать войны. Он привел Путина на российский трон, был изгнан из страны собственным протеже и последние 13 лет прожил в Лондоне. Он утверждал, что пытается всеми средствами низвергнуть человека, которого сам сделал королем. Когда речь шла о Березовском, реальность было трудно отличить от выдумки. «Невозможно было понять, когда он врет, а когда нет, - рассказывал мне недавно один из депутатов Думы. – Я помню в 90-х годах он заявил нам, что скоро будет коммунистический переворот и мы должны начать создавать резервную столицу в Перми. Мы не знали, правда это или нет, но планирование на всякий случай начали». В прошлом Березовского не раз едва не «убивали», причем отмечались как реальные попытки убийства (бомба в машине обезглавила его водителя), так и бредовые (он заявлял английскому суду, что КГБ хотело отравить его с помощью авторучки). Когда он умер, я как раз был в Москве и слышал, как люди – словно отдавая должное его меттерниховской репутации - говорили: «Что у него за новый план? Зачем он это сделал? Его убили? За этим стоит Кремль? Не разыграл ли он собственную смерть?» Даже то имя, которое фигурировало на официальном опознании тела, на самом деле ему не принадлежало – когда Березовский получил британское гражданство, паспорт ему выдали на имя Платона Еленина, в честь героя основанного на его жизни фильма «Олигарх». В этом фильме олигарх Еленин разыгрывает собственную смерть, чтобы отомстить Кремлю, который попытался его уничтожить. В следующие сутки начали появляться подробности – полиция публиковала информацию, лондонские друзья покойного давали интервью. Березовского нашли в запертой ванной особняка в Сюррее, который раньше принадлежал ему, а потом достался его бывшей жене. С поручня свисал шарф, а на шее тела нашлись «следы, соответствующие картине повешения». В последний год у Березовского диагностировали клиническую депрессию, он потерял свое состояние, успел побывать в психиатрической больнице и понял, что в России никогда ничего не изменится и путинизм установился в ней навеки.

С тех пор, как Березовский покинул Россию, Кремль использовал его как удобное пугало. На него ссылались каждый раз, когда нужно было найти виновного или отвлечь внимание от внутренних проблем. Ранее в этом году первый канал показал документальный фильм, в котором Березовского, среди прочего, обвиняли в том, что он нес ответственность за отравление своего друга Александра Литвиненко, планировал убить мэра Москвы, организовал похищение депутата Думы и финансировал чеченские теракты. Я ожидал, что реакция на его смерть будет столь же желчной, однако она оказалась скорбной и ошеломленной. Путинский пресс-секретарь Дмитрий Песков задал тон, сказав, что смерть любого человека – это трагедия. Писатель Эдуард Лимонов, бывший эмигрант-диссидент, превратившийся в лидера национал-большевиков – движения, которое началось как арт-проект, но стало антиолигархической революционной партией с идеологией, основанной на смеси троцкизма и фашизма, - заявил, что всегда любовался Березовским и что тот был велик как шекспировский персонаж. Ультранационалист Владимир Жириновский, которым Кремль любит пугать избирателей и который обычно, говоря о врагах России, скалится и брызжет слюной, на удивление кротко сказал, что видел его несколько месяцев назад в Израиле и что Березовский выглядел усталым и разочарованным. Таким людям, как чеченский лидер в изгнании Ахмед Закаев, которых обычно запрещено показывать по телевидению, позволили появиться в эфире, чтобы отдать покойному последнюю дань. Бесконечный фарс российской политики как будто неожиданно прервался, и актеры повернулись к залу, чтобы похлопать ушедшему коллеге. Березовский был неотъемлемой частью этого спектакля: казалось, что без него шоу не может продолжаться. Телеканал НТВ, в своих документальных фильмах доказывавший, что таким оппозиционным группам, как Pussy Riot платит Госдепартамент США, показал подборку черно-белых фотографий Березовского, сменявших друг друга под трогательную музыку. «Спустя все это время, - говорил ведущий, - после всех ролей, которые он играл, мы так и не узнали, кем он был на самом деле».

Я присутствовал при последнем параде Березовского – его попытке судиться в Лондоне со своим бывшим партнером Романом Абрамовичем. Березовский шутил, жестикулировал, то вбегал в зал, то важно входил в него. Его всегда сопровождала свита из красивых женщин, задумчивых советников и огромных телохранителей-израильтян. Утром перед своим судебным выступлением, он увидел, что парковочный инспектор выписывает штраф его «майбаху», и вскрикнул со смехом: «Постойте - мы можем заключить сделку!».

Собравшиеся в судебном зале номер 26 Роллс-билдинг наглядно представляли постсоветскую Россию. Там были антипутинские активисты, чеченские министры в изгнании, бывшие главы кремлевской администрации, директора футбольного клуба «Челси» плюс больше 30 английских юристов. «Последние 20 лет нашей истории набились в один зал», - заметил один из российских журналистов. В день открытия в задние ряды прошествовала небольшая процессия красавиц на высоких каблуках и в коротких юбках. «Смотрите-ка, - сказал мне российский коллега, - они пришли сюда в надежде поймать олигарха» (благо их в какой-то момент в суде было одновременно целых шесть). Березовский утверждал, что Абрамович после его изгнания «по-бандитски» отобрал у него его долю в нефтяной компании Роснефть. Он добивался компенсации в пять миллиардов долларов, что было самым большим частным иском в истории. Абрамович в ответ называл бандитом самого Березовского и утверждал, что тот никогда не был совладельцем компании, а просто вымогал с него деньги. Документальных доказательств не было ни у одной из сторон – это была чистая борьба личностей.

Березовский постоянно говорил, что все его сомнительные махинации в Кремле были нужны для защиты «российского бизнеса» от «красно-коричневой угрозы». Однако профессиональные экономисты-реформаторы всегда были его врагами. Они считали, что его жульнические приватизационные схемы мешали созданию нормального рынка, и были рады, когда Путин его изгнал. На суде стало ясно, что Березовский был не из тех, кто следит за бухгалтерией, и что реальные деловые операции он оставлял своим партнерам. Друзья говорят, что он никогда не знал, сколько у него денег. На Западе он был потрясающе неудачлив как бизнесмен. Первые большие деньги он заработал в начале девяностых, убедив гигантскую автомобильную компанию АвтоВАЗ позволить ему перепродавать ее машины по рыночным ценам. Он ухитрился договориться о том, что заплатит он АвтоВАЗу в будущем – в отличие от «красных» владельцев автозавода он понимал, что гиперинфляция скоро превратит эти деньги в ничто. Позднее он пообещал россиянам, что они смогут стать частью грандиозного проекта по созданию «народного автомобиля» - неосуществимой мечты советских граждан. Реклама предлагала всем желающим купить «акции» этого проекта. Вскоре мечта рухнула, а деньги прикарманил Березовский.

«Главной причиной моего успеха было мое интеллектуальное превосходство», - заявил Березовский суду. Правая рука Ельцина Александр Коржаков не скрывал в своих воспоминаниях о девяностых неприязнь к болтливому еврейскому математику, портившему всю картину в кремлевском теннисном клубе, где обычно сильно пьющие мужики решали между собой, какой будет политика правительства. Но он признает, что Березовский выглядел умнее, чем они. Олигарх говорил, что он хочет быть не царем, а «евреем при царе» и на фотографиях как будто копировал хитрую ухмылку коварного крючконосого «международного капитализма» с советских плакатов. Он играл роль карикатурного капиталиста, который тогда воплощал собой российские представления об успехе. Единственная форма капитализма, которую смогла изобрести Россия девяностых, была основана на знакомом ей с советских времен критикующем капитализм изречении: собственность, в конечном итоге, есть кража.

В 1994 году, когда Березовский взял под контроль крупнейший в России телеканал – неприбыльный и частично принадлежавший государству ОРТ, - многие думали, что он выкидывает деньги на ветер. Между тем он первым в России осознал, насколько важно в политике телевидение. В 1996 и 1999 годах он с помощью телевидения добился для Ельцина и Путина побед, которые казались невозможными. Он ввел в активный оборот «сфабрикованные документальные сюжеты» - такие же, с помощью которых позднее нападали уже на него. Ведущие ОРТ размахивали бессмысленными бумагами, якобы доказывавшими коррумпированность московского мэра, и демонстрировали отвратительные кадры операций на бедренном суставе, чтобы убедить зрителей, что Евгений Примаков, перенесший такую операцию, слишком стар для политики. Когда Березовский поссорился с Борисом Немцовым, он сказал главному продюсеру ОРТ, что он не хочет, чтобы Немцов когда-либо снова появлялся на экране.

«Но он же вице-премьер!» - возразил продюсер.

«Это не имеет значения. Его быть не должно!» - был ответ.

Березовский сам любил появляться на телевидении. С помощью бывших кагебешников он прослушивал правительственные структуры, чтобы иметь возможность оповестить народ о новых инициативах власти до того, как это сделает правительство. Его телеканалы сделали Путина тем, что он есть: поддержав его войну в Чечне, они превратили его из серого аппаратчика в бойца и мачо. Позднее Березовский говорил, что он хотел фальшивую войну и что ему обещали: российские войска подойдут к чеченской границе, но переходить ее не будут, однако Путин обманул его, и война стала настоящей. Именно Березовский придумал «Единство» - политическую партию, созданную для поддержки Путина в парламенте. Он же добился для нее популярности. «Единство», позднее ставшее «Единой Россией», было партией без программы, единственной задачей которой было поддерживать Путина. Позднее Кремль развил и усовершенствовал идеи Березовского. Хотя в дальнейшем его собственные телеканалы начали изображать его злодеем, именно его родство с системой делало его таким удобным врагом. И он охотно этому подыгрывал, утверждая – даже когда у него уже не оставалось в России никакого влияния, - что он планирует переворот против Путина. «Больше всего Березовский боялся утратить значение, - считает сотрудничавший с ним политтехнолог Станислав Белковский. – Его заявления были способом заставить Путина обратить на него внимание».

Верил ли он во что-нибудь? Он часто прибегал к языку и тактике диссидентов-демократов – осуждал новый путинский авторитаризм, маячил точно уличный активист у российского посольства с плакатом: «Я тебя породил, я тебя и уйму». Во время тяжбы с Абрамовичем он опубликовал в Facebook «покаяние» (Русская церковь в это время как раз отмечала Прощеное воскресение): «Я каюсь и прошу прощения за попранную мной свободу слова…. Я каюсь и прошу прощения за то, что привел к власти Владимира Путина… Я понимаю, что покаяние – не только слово, но и дело. И оно последует». При этом, изображая из себя демократа, Березовский поддерживал белорусского диктатора Лукашенко, называя белорусских диссидентов агентами России (представители белорусской оппозиции полагают, что у Березовского были интересы в энергетическом секторе Беларуси). На суде он заявлял, что он встревожился, увидев на столе у Путина бюст основателя КГБ Дзержинского, но мне кажется, что на самом деле Березовского тянуло к КГБ со всеми его интригами и прослушиванием. Впрочем, дело, конечно, не ограничивалось одним позерством. По-видимому, Березовский действительно верил в те роли, которые он играл. В этом он был типичным представителем умонастроений, характерных для элиты, которая выросла в позднесоветское время. Если спросить их, верили ли они в коммунизм, они говорят: «Ну что за глупости».

«Но вы пели песни? Были хорошими комсомольцами?»

«Конечно, пели и нам это нравилось. А потом мы шли слушать Deep Purple и «голоса» – «Радио Свобода» и BBC».

«То есть вы были диссидентами и верили в скорый конец СССР?»

«Нет. Все совсем не так. Ты просто говоришь на нескольких языках одновременно. Как будто «ты» – это несколько разных людей».

Именно это позднесоветское состояние умов заложило основы постсоветской России. Те, кто не мог вытерпеть эту полифонию, превращались в настоящих диссидентов - с арестами и тюремными сроками. Фиона Хилл (Fiona Hill) и Клиффорд Гэдди (Clifford Gaddy) в своей новой книге пытаются нарисовать психологический портрет Путина и находят у него минимум шесть масок – от «любителя истории» до «рыночника» (я бы добавил в этот список еще несколько). Это поколение лидеров – мастера симуляции и манипуляции, но они не способны выработать осмысленную политику, потому что росли в обществе, в котором ее не было. С этой точки зрения, главная драма новейшей российской истории заключается не в том, что стране было трудно переходить от коммунизма к капитализму, переламывая стойкие убеждения, но в том, что в последние десятилетия СССР его элиты (и не только они) не верили в коммунизм, но продолжали делать вид, что в него верят – и с тех пор никак не отучатся притворяться.

«Я считаю г-на Березовского неубедительным и ненадежным по своей сути свидетелем, воспринимающим истину гибкой и переменчивой категорией и полагающим, что ее можно искажать во имя текущих целей», - заявила в своем вердикте судья Глостер. Так совпало, что одновременно с судом в Москве начались первые со времен перестройки массовые демонстрации. Это придавало слушаниям в Роллс-билдинг смутный эпический оттенок. Пока судья Глостер разбиралась с бесконечными потоками лжи Березовского, сотни тысяч людей выходили на холодные московские улицы, пытаясь разобраться с запущенной Березовским машиной фальшивых выборов и наследования власти. «Это работа нашего любимого художника Владика Монро, - заявил с баррикады на Чистых прудах один из лидеров протестов, показывая картинку с Мамышевым, изображающим Путина. – Вот от чего нам нужно избавиться». На демонстрациях либералы шли рядом с ультранационалистами, и было очевидно – на избавлении от псевдополитики ничего не закончится.

«У меня сложилось впечатление о том, - продолжала Глостер, - что он мог и не быть осознанно нечестным, но сам обманывал себя и заставлял себя верить в свою версию событий». Этот приговор буквально убивал Березовского. Теперь к нему никогда не будут серьезно относиться. Он никогда снова не станет игроком. Над ним всегда будет висеть слово «самообман», за которым маячит слово «сумасшествие». После процесса, стоившего ему более 100 миллионов фунтов, он отказался давать интервью и пропал из виду. 19 марта он продал на аукционе Christie’s картину Уорхола. Журналисты после этого начали гадать, насколько плохи его финансовые дела. Картина 1987 года «Красный Ленин» ушла за 200 тысяч фунтов. Через три дня Березовский был мертв.

Через некоторое время российские государственные СМИ оправились от шока и начали использовать эту историю для пропаганды. 31 марта НТВ показал документальный фильм «Увидеть Биг-Бен и умереть», в котором доказывал, что и Березовский, и прочие таинственно скончавшиеся в Лондоне россияне (например, Литвиненко) были убиты МИ6. На экране вновь появились старые звезды Первого канала. С логикой, достойной «Поп-механики» с ее «Лениным - грибом», они объясняли: Березовский устал от Запада и хотел вернуться в Россию и поэтому МИ6, конечно же, убила его, чтобы он не выдал ее секреты. Из Кремля просочилась информация о том, что Березовский направил Путину письмо, в котором просил, чтобы его простили и разрешили ему вернуться. Обнародовать текст письма Кремль отказался, но последняя девушка Березовского - 23-летняя модель – сейчас утверждает, что она видела, как Березовский его писал (она также говорит, что за ней следят российские спецслужбы). Может быть, это правда, а может быть, и нет. Но в любом случае последней ролью Березовского в итоге оказалась роль блудного сына.

Питер Померанцев, «London Review of Books», перевод — Inosmi.ru