Время вышло
- Андрей Суздальцев, politoboz.com
- 22.07.2013, 8:31
Валютно-финансовая суета белорусских властей подходит к логическому концу.
Если в начале рублево-долларового сериала главные персонажи – Михаил Мясникович, Петр Прокопович, Надежда Ермакова, по утвержденному графику (раз в неделю), морочили голову населению, уверяя, что валюты навалом, никому доллары и евро не нужны, окошки обменных пунктов затянула паутина и страшный 2011 год ушел в прошлое навсегда, то с июня текущего года к спектаклю в стиле «Все хорошо, прекрасная маркиза» присоединился белорусский правитель. Но любой сериал рано или поздно подходит к концу.
Символично то, что после возвращения из Китая, пообщавшись с премьер-министром Михаилом Мясниковичем, Лукашенко вызвал председателя правления Национального банка Надежду Ермакову. Помимо традиционной риторики наполнявшей «диалог», о том, что все стабильно, «валюты достаточно», «банки свои функции выполняют» и т.д. и т.п., было бы странным не обратить внимание на две ключевые фразы Лукашенко, которые, конечно, сознательно были растиражированы государственными СМИ:
«население и субъекты хозяйствования должны понимать: спрос большой – цена больше, маленький или его нет – цена меньше, в том числе и валюта. Деньги - это тоже товар»;
«мы надеемся, что на встрече премьеров двух наших стран (Беларуси и КНР) он (китайский несвязанный кредит) будет уже окончательно доведен до логического завершения».
Даже согласно самой примитивной логике понятно, что два вышеприведенных умозаключения стыкуются с собой так же, как дюймовая гайка с сантиметровым болтом. Понятно, что если бы вопрос о крупном китайском «несвязанном» кредите во время визита в Пекин был бы решен, то не было бы необходимости говорить о том, что курс белорусского рубля подвержен рыночной стихии и в росте курса доллара/евро виновато само население. Мол, не будете покупать валюту, так и его курс будет невысок. Только зачем такая «дешевая» валюта, которую населению нельзя купить, а только ходить и любоваться котировками. Понятно, что «дешевая» валюта нужна белорусскому госсектору, чтобы платить за нефть, газ, ресурсы и т.д. А население может обойтись…
Схема понятна и традиционна. Лукашенко уже все сказал, что нужно: девальвация неминуема и в ней виноват сам народ. Правитель, естественно, не при чем. Более того, он, подобно не к ночи помянутому бывшему президенту Египту Мухаммеду Мурси, не выходит из самолета, обшаривая мир в поисках кредитов. Вот и китайский «несвязанный» вроде ждем-с…
Стоит напомнить, что всю прошлую зиму, до 15 марта 2013 года, белорусскому обывателю власти рассказывали бесконечную увлекательную сказку о миллиардах долларов, которые необходимо взять у России на «модернизацию» белорусской экономики . Причем покладистость России рассматривалась по умолчанию, да и никто Москву спрашивать и не собирался. Запланированный кредит уже успели даже распределить. Он должен был составить ту самую пресловутую «подушку безопасности» для стабильного курса белорусского рубля. Однако с распределением явно поспешили. Москва денег не дала. Про модернизацию сейчас, естественно, уже прочно забыли. Не до нее, когда девальвация надвигается, как цунами.
Из Индонезии и Катара необъятные кредиты тоже где-то затерялись в песках пустынь и водах океана. Затормозил и поток белорусской техники в ОАЭ…
Между тем, с каждым днем с валютой все хуже, что не мешает белорусским властям развертывать перед собственным народом бесконечный валютно-финансовый ремейк «Приключений Буратино»…
Сколько еще будет продолжаться этот белорусский валютный кукольный театр, где население, метущееся между валютными и рублевыми депозитами, смущают то валютным очагом (высокими ставками), нарисованном на холсте, то парочкой Лисы Алисы и Кота Базилио в формате Ермаковой и Прокоповича из Страны дураков?
По косвенным признаком, недолго. Если выдача последнего транша кредита АКФ ЕврАзЭс затянется, то от масштабной девальвации белорусского рубля нас отделяет от 60 до 90 дней, если считать с 15 июля. Понятно, что белорусские власти надеются на чудо в стиле Поля Чудес, но у них нет даже тех пресловутых «пяти золотых», чтобы ждать от них дивидендов...
Почему так?
Почему страна, имеющая в начале 1990-х годов наилучшие стартовые позиции для входа в рыночную экономику, дожила до состояния постоянной угрозы дефолта, когда её бюджет зависит исключительно от внешних кредитов, масштабных обманов партнеров (растворительная афера) и поступлений валюты от гастарбайтеров.
Что произошло? Так ведь все хорошо начиналось. В то время, когда Россия, Украина, Молдавия, Грузия и другие корчились в кризисе 1990-х годов, когда их экономики буквально съедала деиндустриализация, а инфляция вгоняла население в нищету, белорусская экономика сохранялась и даже, благодаря дотациям и преференциям со стороны России, поверившей в интеграционные заявления Лукашенко, пыталась развиваться.
В Москве, между тем, считали, что хотя бы с Беларусью в эпоху всеобщей децентрализации и экономической деградации все будет сделано согласно соглашениям и обещаниям и ей необходимо помогать.
Стоит напомнить, что во второй половине 1990-х годов и в первую половину первого десятилетия 2000-х годов экономическая политика в России белорусскими официальными лицами и СМИ, да и населением республики, воспринималась по меньшей мере, как «ошибочная». Белорусские СМИ упивались сравнениями между «расцветающей» экономикой страны и «российским бардаком». Лукашенко активно посещал российские дотационные регионы, где он выступал в роли мессии, указывающей выход из кризиса.
Естественно, при этом белорусский правитель не говорил, что белорусская экономика, пользуясь самыми дешевыми на континенте, после России, энергоносителями, частично перепродает их, а благодаря российско-белорусской таможенной зоне наводняет российский рынок контрабандой. Но в Беларуси об этом не знали или не желали знать. Всех устраивало, что «соседи завидуют белорусам». Наиболее популярным «народным» мнением о восточной соседке в то время было: «Россия – страна дураков».
В начале 2000-х годов о Беларуси в белорусских СМИ и коммунистической печати Российской Федерации стали говорить не иначе, как «процветающей Беларуси».
И вот прошли годы: 1,2 миллиона гастарбайтеров, новая угроза девальвации, газовый транзит продан, руководство страны мечется между необходимостью приватизировать все сокращающийся список «лакомых кусков», отечественный потребитель упорно не покупает белорусские товары, склады трещат от неликвида, а президент республики готов стоять с протянутой рукой везде, «где его не знают», так как там, где его «знают», ему не дадут ни цента.
Это было запрограммировано?
На это вопрос необходимо ответить утвердительно. Да, это было запрограммировано и об этом финале предупреждали не только десятки экспертов, но весь мировой опыт. Но в белорусском случае есть своя специфика – сложившийся своеобразный политико-экономический резонанс двух объективных и одной субъективной причины. Это означает, что никакие кредиты белорусскую экономическую модель не спасут. Это все равно, что давать деньги алкоголику, чтобы он в библиотеку ходил.
Основная объективная причина связана с выбором авторитарной парадигмы развития белорусского государства. Стоит в очередной раз отметить, что никто эту парадигму белорусскому народу не навязывал, он сам её выбрал и не раз подтверждал. Даже в период практически наглядного распада белорусской экономической модели и потери властями контроля над политическим рынком (март-май 2011 года) народ не вышел с «кастрюльным бунтом». Он покорно стоял в очередях за валютой и сахаром (абсурдное, по сути, сочетание для европейской страны в XXI веке).
Проблема связана с экономической сутью авторитарных и тоталитарных режимов. Принято считать, что они фантастически неэффективны. Это неверно... Проблема в мотивации. В ряде случае авторитаризм исключительно эффективен и даже может способствовать модернизации экономики (советская индустриализация, Тайвань, Южная Корея и т.д.), но, правда, в условиях подготовки к войне или в условиях «холодной войны».
Действительно, административные методы управления экономикой в рамках развитого авторитаризма позволяют быстро проводить мобилизацию мощностей и ресурсов, концентрируя их на решении самых первоочередных задач, стоявших перед государством. Всемирная, да и советская история переполнены примерами экономической эффективности авторитаризма. К авторитарным методам с успехом прибегали и «вершины демократии» - США и Великобритания в годы второй мировой войны. В частности, именно СССР и Великобритания вели настоящую «тотальную войну», а не фашистская Германия, где об этом было больше разговоров со стороны Геббельса.
Однако экономическая мобилизация, нацеленная на решение какой-то срочной, неотложной политической проблемы (победа в войне и т.д.) не может продолжаться бесконечно, так как в итоге разоряет страну, приводит к неэффективной растрате ресурсов и золотовалютных запасов, снижает жизненный уровень, увеличивает на порядок внешний долг.
Беда в том, что экономическая политика Лукашенко представляет из себя попытку проводить постоянную мобилизацию, что как раз является традиционным для авторитаризма. В пропагандистском плане это проявляется в постоянном поиске внешних врагов. В этом плане наиболее наглядным примером могут служить новостные программы белорусского телевидения, где Беларусь выглядит оазисом стабильности, благополучия и напряженного труда, в окружении вечного кризиса, забастовок, голода и войны.
Вечная мобилизация заложена в пресловутые «пятилетки», постоянные призывы «напрячься», «укрепить контроль и дисциплину», работать не покладая рук и т.д… Мобилизация проявляется в попытках сконцентрировать в одних руках контроль над всеми видами ресурсов, включая валютные, и внешней торговлей. Понятно, что в этих условиях под ударом оказывается, прежде всего, директорский корпус, который в стиле М. Саакашвили, уже в немалой степени пропущен через тюрьмы и колонии.
Между тем, власти вроде понимают, что вокруг белорусской экономической «фазенды» бушует рыночная экономика, но вот экономических «рабов» ни кормить досыта, ни отпустить они не в силах.
В создавшихся условиях белорусского экономического ГУЛАГа весьма экзотично выглядят призывы руководства страны к экономическому «блоку» «проявлять инициативу», «конкурировать на международном рынке», «диверсифицировать рынки сбыта». Это все равно, как если бы колонию с зэками принуждали создать, разработать и произвести «Айфоны». Естественно, никто в госсекторе такими экспериментами заниматься не будет. Проще окружить госпредприятия поясом коммерческих структур, которые будут высасывать из них последние «соки».
Попутно, продолжая пришпоривать экономику в духе бесконечной мобилизации («Навались!»), республика превратилась в настоящую «черную дыру» для всех видов ресурсов и промышленных активов: промышленные предприятия, их техническая база, доведены до состояния разрухи; российские дотации и преференции растранжирены на массу помпезных и неэффективных программ, включая знаменитые «агрогородки»; инфраструктура страны, передовая для СНГ в начале 1990-х годов, постепенно деградирует. Становится тяжело даже поддерживать знаменитую белорусскую «показуху» - чистые города, развитая коммуналка и т.д.
Как следствие, власти вынуждены устроить настоящую гонку от банкротства: меняются формы подчинённости предприятий, их постоянно объединяют – разъединяют, ищутся какие –то псевдорыночные структуры («холдинги» в белорусском понимании), призванные с одной стороны замаскировать перекрестное субсидирование, а с другой проявить некую «взрывную» экономическую эффективность; сочиняются экзотические формы приватизации госсектора без передачи контроля над вложенными внешними инвесторами инвестициями и т.д. Все это подается в формате защиты «простых людей», «трудящихся», которые, тем не менее, бегут из страны сотнями тысяч. Но это только начало…
Белорусская экономическая модель
Есть и вторая объективная причина, и она связана с судьбой белорусской экономической модели – основы выживания белорусской экономики и сохранения у власти клана Лукашенко. Все ее четыре главных составляющих (доступ к дешевым российским ресурсам, беспрепятственный доступ к российскому рынку, госсектор и закрытый от конкурентов белорусский рынок) подверглись безвозвратной эрозии.
- республика получает самый дешевый на континенте газ, что по идее должно снижать издержки производства, но это имеет смысл лишь в том случае, если эта продукция продается;
- в доступе к российской нефти российские и белорусские нефтехимики с 2011 г. уравнены, но как оказалось, это не спасает. Без различного рода нефтяных афер выжить белорусской экономике уже невозможно;
- вступление России в ВТО ужесточило условия конкуренции на российском рынке. Доступ к российскому рынку не помогает разгрузить склады белорусских предприятий, а скорее наоборот, стимулирует их затоварку;
- белорусский рынок все сложнее оградить от импорта, белорусский потребитель уходит от отечественного товара;
- белорусский госсектор находится в стадии развала. Внешних инвестиций он не дождется.
Все вышеперечисленные процессы носят необратимый и ускоряющийся характер. Для поддержки белорусской экономической модели у властей ресурсов нет и они не предвидятся. Вместо этого перед страной стоит перспектива ввода в действия всего комплекса соглашений по Единому экономическому пространству, что означает смягченный, за счет российских ресурсов, вариант шоковой терапии для белорусской экономики. Понимает ли это власть?
Адекватность
Время уходит, но белорусские власти продолжают ждать чуда. Причем помощи ждут, откуда угодно – из России, Китая, ЕС, МВФ, Катара и т.д. Без денег власти нет.
Между тем, адекватность белорусских властей является важным субъективным фактором, непосредственно влияющим на неуклонное втягивание белорусской экономики в кризисную воронку. Беда в том, что действия белорусских властей в экономике можно сравнить с фильмом ужасов с затопляемыми туннелями и крысиной суетой. Все обсуждения в руководстве республики крутятся не вокруг перспективных направлений, структурных изменений и инвестиционной привлекательности, а направлены исключительно на поиск кредитов и финансовой помощи. Эта истеричная обстановка тянется годами и сродни крикам фюрера («Где Венк?!») из бомбардируемого Красной Армией берлинского бункера.
Андрей Суздальцев, politoboz.com