Николай Статкевич о журналистике, аналитике и социологии при диктатуре
- 10.11.2015, 13:03
Зачем умные люди раскручивали марионеточных кандидатов на «выборах»?
Об этом лидер оппозиции и бывший политзаключенный Николай Статкевич рассказал главному редактору сайта charter97.org Наталье Радиной.
- Николай Викторович, как известно, журналисты в Беларуси находятся под огромным давлением, особенно после 2010 года. В недавнем интервью вы вообще заявили: «Чего греха таить — не может быть в Беларуси независимых средств массовой информации». Неужели все так плохо?
- Вначале хочу отметить, что большинство белорусских независимых журналистов - мужественные люди, профессионалы, которые честно делают свою работу в тяжелейших условиях. Мое им уважение. Снимаю шляпу. Тем более я им обязан. В тюрьме я мог получать какую-то информацию, даже видеть свою фамилию в газетах. Я представляю чего это стоило.
Но сейчас, на свободе, мне неоднократно приходилось слушать жалобы журналистов: «Мы ставим материал про вас, а редактор снимает». Или даже: «Я поставил материал про вас, а меня вызвали...».
Освещение СМИ этих прошедших типа выборов и типа альтернативных кандидатов, фиктивных соперников Лукашенко, было частью спецоперации, организованной властями. Лукашенко не позволил бы, чтобы в «выборах» участвовал реально оппозиционный кандидат, который бы обязательно позвал людей на площадь. Диктатор мало того, что сделал все, чтобы не было таких кандидатов, чтобы все было спокойно, как на кладбище, так еще провел эту операцию. Было международное прикрытие, чтобы демократические кандидаты не получили финансирования, была информационная кампания внутри страны.
- Что вы имеете в виду, говоря об «информационной кампании»?
- Я думаю, что и журналисты, и редактора прекрасно понимали, что за кандидаты участвуют в этих «выборах». Они умные люди - знают, что происходит, кто реально стоит за так называемым «оппозиционным» кандидатом Короткевич, кто ею руководит. Человек, который признавался своим коллегам, что у него есть куратор в органах. Они все это знают, но тем не менее делали вид, что все по-настоящему.
Думаю, что есть давление на редакторов. Вот точка приложения.
- А что они могут сделать, если КГБ давит?
- Надо просто честно напоминать читателям: мы не можем говорить вам все, потому что нас тогда не будет, мы вообще потеряем возможность работать. И если они не могут говорить и писать все, то хотя бы не надо делать то, что им указывают. Нельзя формировать ложную картину мира. Потому что во время этой кампании медиа попытались изобразить спектакль, как что-то настоящее.
- Только медиа изобразили?
- Наверное, это то, что называется умышленным введением в заблуждение. Но я говорю не только о медиа. Медиа ладно — надо офис сохранять, надо в типографии печататься. Есть еще аналитики, у которых ручка, блокнот, компьютер.
- А какую роль они сыграли?
- Смешная ситуация: люди глубокомысленно рассуждают о политических перспективах и действиях марионеточных фигур, зная (они же не дураки), что это марионетки. Зачем они это делают? Какие мотивы? Что их подвигло? У меня нет готовых ответов на эти вопросы. Но, наверно, обществу пора задаваться этими вопросами.
Меня сразила одна фраза. Псевдокандидат в президенты выступает, а аналитик заявляет: «Сегодня родился новый политик». Это же кандидат в президенты, его месяц назад зарегистрировали, а он только сегодня родился! Сначала политик рождается, подымается по какой-то политической лестнице - руководитель такой-то организации, депутат местного совета, руководитель областной организации, член бюро или комитета, председатель партии - и только потом становится кандидатом. А здесь: вначале кандидат, а потом родился. Для нормального человека, даже не аналитика, сразу видно несоответствие. А как же так случилось, что не политик стал кандидатом? Кто его сделал кандидатом? За какие заслуги? С какой целью? Уважаемый аналитик этого не говорит.
Когда это услышал, подумал: власть аморальная, мерзкая, отравляет все вокруг и заставляет интеллигентных, приличных людей совершать непристойные поступки.
- Многие аналитики ссылаются на данные социологии.
- Какая социология, когда социолог приходит к респонденту и начинает спрашивать: как вы относитесь, доверяете-не доверяете Лукашенко? Представляете, насколько возможен правдивый ответ в запуганной стране?
Говорить о социологии в Беларуси можно весьма относительно. Есть рейтинг страха, и когда-то некоторые социологические службы его измеряли. Раньше он был 5-7%, сейчас, конечно, увеличился и можно говорить о 10%.
Кроме того, есть рейтинг страха самих социологов. Они же тоже под статьей ходят. Я достаточно давно в общественной деятельности и память у меня хорошая. Могу вспомнить, как минимум, три случая, когда давление оказывалось персонально на руководителя одной социологической службы или на саму эту службу. Увольняли с работы, из университета, запрещали организацию. Могли статью за деятельность от имени незарегистрированной организации возбудить.
Каждый раз, когда начинались репрессии, этот «мужественный» человек тут же немедленно проводил социологический опрос. И этот опрос всегда показывал внезапный рост рейтинга Лукашенко на 5%.
Я далек от мысли, что на самом деле произошло социологическое чудо. Значит, тогда рейтинг страха социологов составлял 5%. Сейчас, наверное, больше.
Вообразите такую ситуацию: я в «Американке», на голодовке после 19 декабря 2010 года, лежу, заходит в камеру начальник СИЗО полковник Воробьев, если не ошибаюсь.
- Орлов.
- Орлов или Воробьев. Я его постоянно Воробьевым называл - по размеру он ближе к семейству воробьиных. И вот полковник говорит: вот вы заявили на площади, что по экзит-пулам за Лукашенко 37%. А экзит-пул был проведен по заказу одной организации, которая отказалась потом от этого, потому что ей еще жить и работать. Но опрос был проведен и показал 37%. Это близко к реалиям. Тогда еще какой-то рост уровня жизни был.
И вот в тюрьме Орлов что-то набирает на мобильном телефоне и показывает: у Лукашенко 51% поддержки. Я лежа говорю: «Отнимите рейтинг страха респондента, рейтинг страха социолога и получится те же 37%».
Страна испугана, люди избиты, посажены, а в это время социологическая служба «мужественно» проводит социологический опрос, несмотря ни на что. За это сажают, глава одной социологической организации вообще убежал из страны, а другая работает. Может, для того, чтобы придти к послам, дипломатам и в тюрьмы и сказать: «Смотрите, он выиграл». Другого объяснения я не нахожу.
- Всем политзаключенным приносили в камеру СИЗО КГБ данные НИСЭПИ о том, что Лукашенко якобы набрал 51 процент.
- Для этого и делалось. Все зажато, все, что шевелится — подавляется, а эти «мужественные» люди проводят соцопрос. С какой целью? Кто разрешил? Почему их не репрессировали, когда мы знаем, что один из социологов скрывался за границей? Вот это — цена социологии. Но пусть они живут, пусть работают, пусть собирают свои сведения.
Но, опять же, надо честно говорить: «Учитывайте рейтинг страха респондента». Можно про свой не говорить и, если уж страшно, шептать на ухо: «Отнимайте 12%». Кроме того, мы уже знаем от некоторых социологов, что условием работы в нашей стране является публикация персональных рейтингов политиков только с ведома администрации Лукашенко.
- Спасибо за интервью.
- Вам спасибо, что дали возможность высказаться.