Потомок знати ВКЛ продал супермаркет, чтобы написать книгу о белорусских деревнях

• 4.11.2015, 17:22

Петр Карвецкий – первый представитель своего рода, родившийся вне земель бывшего Великого княжества Литовского.

Сейчас он живет под Варшавой и готовит к печати книгу о своих предках и шляхетских окрестностях в сегодняшней Беларуси, сообщает «Белсат» .

Отцовская тайна

В молодости Петр Карвецкий мечтал стать моряком и получил образование навигатора, но настоящего успеха он достиг в другой области – в бизнесе. Став обладателем большого супермаркета, предприниматель не забывал и об отдыхе, выезжая в путешествия в разные уголки мира.

10 лет назад одна из таких поездок, на этот раз в Беларусь, откуда родом был его отец Франциск Карвецкий, полностью изменила его жизнь.

«Та поездка переориентировала мои приоритеты, изменила подход ко многим вопросам. Тогда начались мои большие приключения, во время которых я открывал историю, людей, записывал воспоминания и работал в архивах. Эти приключения продолжаются и по сей день», – рассказывает Петр.

К путешествию за восточную границу Польши Петра сподвигла таинственная аура, окружавшая его отца Франциска. «Мой папа умер, когда мне было 7 лет, – добавляет путешественник. – Он просто не успел мне всего о себе рассказать. Загадка его судьбы заставила меня однажды все отложить на сторону и заняться поиском корней».

Петр знал достаточно мало: отец родился в деревне Осипаны бывшего Ошмянского уезда в нынешней Беларуси, откуда после II мировой войны выехал в Польшу, где женился на местной женщине.

Петр не знал, где конкретно лежит деревня его отца Осипаны и родное селение деда – Поцевичы. По дороге из Ошмян в Сморгонь, названия которых он помнил из прежних семейных разговоров, Петр случайно увидел вывеску с названием «Поцевичы» и, не раздумывая, свернул в сторону.

Первые жители, которых Ева и Петр встретили, работали в поле. «Были там платки на головах, сандалии – такая очень белорусская атмосфера, – вспоминает Петр свои первые впечатления. – Я спросил, здесь живут какие-либо Карвецкие, ведь когда-то, похоже, жили. «А здесь все Карвецкие», – услышал я ответ на белорусском языке».

Первые открытия

Постучав в дверь первой же дома, Петр и Ева познакомились со своими дальними родственниками – Зэнькам и Геней Карвецкими. Гости из Польши имели очень недостоверные сведения о своих предках, но в Поцевичах эти факты упорядочились.

Дед Петра – Адольф Карвецкий, будучи беднее своей молодой жены, должен был пойти к ней в примаки в Осипаны. Спустя некоторое время его избранница умерла, осиротив несколько детей. Чтобы ухаживать за детьми, из монастыря в Вильнюсе вернулась сестра Адольфа – Олимпия, которая вела там монашескую жизнь. Олимпия, которую сельчане звали Улимай, познакомила брата со своей приятельницей, которая до этого работала в монастыре горничной. Девушка понравилась Адольфу и быстро справили свадьбу. В их браке родился Франциск – отец Петра.

Оказалось, что во время II мировой войны Франциск мог быть в одном из отделов польской Армии Крайовой, которая боролась с оккупантами на Виленщине. Своей жене он рассказывал позже, что после войны его схватили красноармейцы, держали в каком-то временном лагере, пытали, подвешивали на столбе за руки, туго завязанные за спиной.

Как отец выстрелил в советского солдата

«Семья вытащила его каким-то образом из лагеря, после чего он скрывался в землянке, а в феврале 1945 с поддельными документами, в которых уменьшил себе возраст, чтобы не забрали в Красную Армию, вместе с матерью и племянником выехал в Польшу. Сначала был на этапе в Белостоке, позже попал на земли, которые Польша получила от Германии после войны. Не совсем известно, что он делал с 1945 до 1949 года. В тайных документах польских спецслужб говорится, что некий Франциск Карвецкий из 5-ой Виленской бригады АК под псевдонимом «Агнешка» боролся после войны в подполье против коммунистических властей Польши. Очень вероятно, что речь идет о моем отце», – считает Петр.

По словам же племянника Франциска Карвецкого, который вместе с ним сбежал в Польшу, его дядя всегда носил при себе оружие. Юноша, к примеру, стал свидетелем, как в 1949 г. Франциск выхватил из-за пазухи револьвер и выстрелил в советского солдата, когда тот пытался обыскать уроженца Ошмянщины. Франциска не схватили, он убежал, но историю об этом происшествии скрывали еще много лет даже после смерти Франциска.

Воспаление легких, но откуда такие дырки в теле?

Одного из братьев Франциска – Владислава, который остался после войны в Беларуси, держали во временном лагере в Борисове, пытались забрать в Красную Армию, но он всячески отказывался. Когда же его и других арестованных напугали лагерем в Сибири, он согласился. В советской армии дошел до Берлина, а когда вернулся после демобилизации, то не смог выехать в Польшу. «Вы же советский гражданин, вы же были в Красной Армии», – говорили ему советские чиновники.

Однажды дети Владислава увидели мертвого отца на скамье. Мать сказала им, что привезла его из больницы, где он умер от воспаления легких. Однако кто-то из детей позже увидел, что в отцовской груди были три дыры. Петр считает, что его дядя мог быть антисоветским партизаном и вероятно погиб в перестрелке.

«Я лично считаю, учитывая дыры в груди, что покойного привезли домой его друзья, а мать должна сказать детям о госпитале, чтобы те не проговорились о настоящей причине смерти. За такое тогда высылали в Казахстан или Сибирь», – говорит Петр и добавляет, что это было в 1949 году, когда в Западной Беларуси усилилась насильственная коллективизация и соответственно возросло сопротивление местного населения.

В своей самой любимой теперь деревне в Беларуси, в Поцевичах, Петр узнал, что сестра его дедушки Олимпия была одной из меценатов костела в Солах, ее фамилия до сих пор виднеется на специальной табличке на стене храма. Во время советского преследования религии Олимпия тайно учила местных детей молитвам, готовила к первому причастию. Многим людям из окрестностей Олимпия была кумой – сельчане охотно приглашали женщину стать крестной матерью для их детей. До конца жизни Олимпия держала в своей комнате рядом с молитвенником человеческий череп, чтобы не забывать о смерти.

Дворянские корни

Дальнейшие поиски своих корней Петр продолжал уже в Польше. «Сначала я перерыл фотокопии метрических книг в храме мормонов в Варшаве. Мормоны имеют такую ​​миссию, что собирают метрические книги со всего мира. Потом я искал в архивах в Вильнюсе и Минске», – рассказывает Петр.

Сначала он даже не подозревал, что принадлежит к шляхетскому роду. «В архиве в Вильнюсе для меня огромным открытием было, что род Карвецких-Рымшей обладал правом герба «Гоздава» и «Лебедь», – признается исследователь.

Ему удалось выяснить, что в начале XVIII века один из представителей рода Карвецких переселился из Ошмянского уезда в Полоцкое воеводство – в Себеж, который был последней крепостью Великого княжества на границе с Россией. После разделов Речи Посполитой Себеж отошел к России, в 1919 году вошел в состав БССР, но московские большевики присоединили его к России.

После войн или мора владельцы земли, которой не было кому возделывать, старались приобрести рабочую силу, обвиняя своих соседей в отсутствии шляхты. Если обвиняемый не имел документов либо не смог найти шести свидетелей, которые бы подтвердили его происхождение, то он становился подданным. Вероятно, подобная ситуация имела место в Себеже, ведь Томаш Карвецкий должен был выехать к своей семьей в Ошмянском уезде за грамотами, которые бы подтверждали дворянство. До сих пор те документы есть в Псковском архиве.

Мистика поисков

Петр подчеркивает, что часто в поисках ему сопутствовала огромная удача. Он узнал, например, что в библиотеке Варшавского университета хранится многотомное издание с описаниями архивных документов, которые касаются отдельных родов. Когда Петр пришел в библиотеку, то не мог поверить своим глазам – последний том этого исследования заканчивался именно на фамилии «Карвецкий» и вышел 1-го сентября 1939 года – в первый день II мировой войны. «Для меня это была какая-то мистика, Божий перст», – признается потомок ошмянской знати.

Восстановление родословной не было для Петра однако очень легким делом, ведь, как отмечает, много старых книг сожгли в Ошмянах солдаты наполеоновской армии во время отступления из Москвы в 1812 году – кострами они спасались от лютого мороза.

Просмотрев бесконечное число документов, Петр пришел к выводу, что все Карвецкие происходили из-под Ошмян. «Есть там много названий, имеющих такой же корень: Карвец, Карвелишки и так далее», – перечисляет исследователь.

Род Карвецких известен с XVIII века, но Петр считает его намного старше, полагая, что раньше его предки носили фамилию Рымшей.

«Шляхетская семья, перебираясь в новый фольварк, могла уже представляться от названия своего поместья, чтобы отличаться от других родственников. Так Римша, переселившись в Карвец в Ошмянском районе, могли называться Римша-Карвецкими. Со временем шляхтичи из этой местности стали называться только Карвецкими, считая более старую фамилию Рымшей всего лишь приставкой к фамилии», – утверждает исследователь.

Мурашки по спине

В посках родового гнезда Карвец, Петр также соприкоснулся, как считает, с мистикой.

Во время одного из очередных выездов в Беларусь, потомок старого рода вместе с женой зашел в Каменный Лог на границе с Литвой. На основании упоминаний в документах Петр полагал, что недалеко отсюда может находится прародина всех Карвецких. Однако никто из местных жителей не был в состоянии показать, где мог бы быть Карвец. Наконец путешественникам посоветовали обратиться к 90-летнему дедушки.

«Когда мы вошли в дом, я поздоровался словами «Счастья, Боже», а дедушка говорит в ответ: «Вы, наверное, приехал искать Карвец?» Я спрашиваю: «А откуда вы знаете?» Старичок отвечает: «Я знал, я был убежден, что вы приедете, ей-богу». После таких слов, признается Петр, по его плечам побежали мурашки.

«Какая-то мистика, нечто совершенно необъяснимое», – рассказывает представитель рода Карвецких.

В Карвец Петр с женой должны были идти пешком, оставив машину, так как дорога как раз размокла. Разговорившись по дороге с дедушкой, узнали, что он был родственником последнего владельца Карвеца – пана Заянковского, который купил этот кусок земли в межвоенный период, чем очень гордился, ведь стал хозяином давнего литовского поместья. «На месте Карвеца сейчас большая поляна, вокруг которой растут толстенные дубы. Есть там подвалы, куда ведут искусно сделанная каменная лестница. Больше там ничего не сохранилось», – говорит Петр.

Как белорусский сельчанин стал извозчиком императора

Одна услышанная им история направляла к следующей. Вместе с историей своих предков мужчина открывал также прошлое деревень, застенков, хуторов, часто с ним делились своими жизненными трагедиями, рассказывали услышанное от родителей и дедов.

В деревне Бояре, которая сейчас в Островецком районе, Петр услышал, что один житель этого поселения с фамилией Карвецкий попал в Петербург, где стал извозчиком последнего российского императора Николая II. До сих пор в Боярах рассказывают, как царский извозчик приезжал сюда вместе с семьей на побывку. Его жена, чтобы похвастаться перед сельчанами богатством, одевала такую большую юбку с множеством оборок и кружев, что все гуси, увидев ее на улице, разлетались по деревне, гогоча как сумасшедшие.

Шляхетская история Веркелянав

Особенно поразило потомка старого ошмянского рода история Веркелянав, находившихся рядом с Кушлянами – бывшим владением белорусского поэта Франциска Богушевича. В 30-ых годах XX века Ольшевский из Веркелян вместе с одной из дочерей переехал к возлюбленной в Вильнюс или Варшаву, отсальную семью оставив в усадьбе. Пани Ольшевская долго не скучала и сделала своим фаворитом своего слугу – Юзефа Черняка. У него не было левой руки, но это не мешало ему стеречь господский лес, где он любил прогуливаться с карабином на плечах.

Несостоятельный Томаш Карвецкий из соседней деревни Ославяняты пошел как-то в лес Ольшевской вырубить березку, чтобы сделать коляску для своей новорожденной дочери Елены. Встретила его несчастье – попался в руки Черняка, который после отъезда Ольшевского чувствовал себя в Веркелянах новым хозяином. Черняк выстрелил в Карвецкого и убил его.

Пани Ольшевская очень переживала, потому что хотела жить с соседями в мире. Откупив убийцу от тюрьмы, она построила небольшой храм на пересечении дорог, чтобы замолить грех. Однако как какое-то проклятие нависло над этой семьей – внезапно стали умирать потомки. Дочь госпожи Ольшевской однажды играла около жерди, которой прижимали сено в скирдах. Шест, сломавшись, отлетел одним концом и убил девочку, пробив шейную артерию. Девочку похоронили на шляхетском кладбище, все надгробия которых сейчас разрушены или в земле. «За первого большевика» в 1939 году Ольшевская успела убежать из поместья. В 1941 году она вернулась при немцах. Сельчане должны были обратно посносить разворованные вещи. Ольшевская однако не приняла обратно корову и часть инвентаря от семьи убитого Томаша Карвецкого, видимо, чувствуя вину и жалея осиротевших детей.

«За второго большевика» Ольшевская уже не имела счастья. Ее схватили вместе с любовником Черняком, вывезли в сморгонскую тюрьму, пытали, после чего их след пропал. Сегодня по прежним поместье нет ни упоминания. Дом вывезли в Сморгонь и сделали из него то ли школу, то ли небольшой госпиталь. Костел, построенный Ольшевской, стоял до 50-ых годов, пока коммунисты не разобрали его, предназначив кирпич и камни на строительство дорог. «Так наступил конец для этой шляхетской истории», – подытоживает Петр.

Книга как выход для эмоций

Вместе с женой объехал он не только села в Ошмянском районе, но побывал и в других местах, связанных с историей Карвецких, – в Себеже, Петербурге, Калининграде, Вилькомире. Почти добрался даже до Воркуты, куда выслали некоторых родственников его отца после II мировой войны.

«Это была такая доза впечатлений, чувств, эмоций, что я не мог прийти в себя, мне нужно было писать, делиться пережитым на бумаге. Хотелось также упорядочить так нелегко открывающуюся историю моей семьи», – признается Петр.

Так начала появляться книга, правда, чтобы закончить ее, предпринимателю пришлось продать свой супермаркет, ведь бизнес почти не оставлял свободного времени.

«Я хотел полностью изменить стиль жизни. Деньги перестали быть для меня чрезвычайно важными, я хотел заниматься чем-то интересным, созидательным, что дает чувство реализации», – говорит Петр. Кроме писания он продолжает путешествовать и организовывает для поляков автоэкспедиции по Беларуси.

Отказавшись от большого бизнеса, Петр закончил первый том своей книги, но есть материалы уже для второй части работы.

«Эта книга о моем роде, но также рассказ в традициях дворянских рассказов о Ошмянском районе. Там будут съемки, письма, устные свидетельства. Я расскажу и о четырех братьях, антисоветских партизанах, которых в советских СМИ называли «бандой Винцуля Карвецкого», и о мужчине, который сколько бы не выпил водки, никогда не валялся. Описываю я даже, как толкут картошку для свиней. Убийства, предательства, секс – это тоже будет в книге», – рассказывает автор.

Не так давно Петр вернулся из большого путешествия по Африке. В течение почти двух месяцев вместе с женой Евой, которая всегда поддерживала мужа в его увлечениях, он проехал около 23 тыс. км, побывав в Марокко, Мавритании, Мали, Буркина-Фасо, Гане и Сенегале. «Однако поездки в Беларусь и так для меня более интересны. Каждая вещь там словно произносит меня и вдохновляет», – подытоживает Петр с тоской в голосе.