Александрас Матонис: На Беларусь с военной точки зрения нужно смотреть серьезно

• 1.02.2016, 18:00

Для Литвы представляет опасность не только военизированная Калининградская область России, но и Беларусь.

Пока Россия проводит линию на укрепление своей военной составляющей на западном направлении и у границ стран Балтии, НАТО стоит готовиться к тому, чтобы в разумных пределах увеличивать здесь присутствие союзников, утверждает в интервью charter97.org литовский военный эксперт Александрас Матонис.

По его словам, для Литвы представляет опасность не только военизированная Калининградская область, на Беларусь тоже стоит смотреть очень серьезно.

«На данный момент в военном плане Беларусь как суверенное государство со своим распорядком дня, наверное, не существует», - уверен он.

- Что бы вы назвали основными моментами в плане безопасности для Литвы в данный момент?

- Это весьма широкий вопрос, на который можно отвечать очень долго, но можно и коротко. Несомненно, главный вызов это то, что восточное соседство у нас непрогнозируемое. Под восточным соседством я подразумеваю и юго-западное соседство, т.е. границу с Калининградской областью, которая гипермилитаризирована, если такой термин применим. Накопление военной техники, военного персонала достигает, наверное, уровня холодной войны. И то,что в Западном военном округе России постоянно проводятся учения, проверки на готовность, передислокация больших группировок войск, все это ведет к тому, что боеспособность российской армии на этом направлении увеличивается. Вопрос в том, для каких целей, какие ставятся задачи. Это главный и коренной вопрос.

- Получается, что все же военный аспект безопасности стоит во главе угла?

- Да, поскольку я считаю, что другие вопросы, например, энергетической безопасности, сейчас еще остаются важными, но некоторые решения уже привели к серьезным результатам. Наличие терминала сжиженного природного газа поставило литовское правительство совсем в другие переговорные позиции с «Газпромом», и другими потенциальными поставщиками природного газа. Безусловно, играют в этом плане роль прокладка кабеля и электросоединения – мы находимся сейчас в другой ситуации, чем раньше.

Под военной угрозой я имею в виду и то, что мы находимся в активной фазе информационной войны. Вернее, мы эту войну сами не ведем, но находимся на оборонительных позициях.

- Как Литве удается противостоять информационной политике России?

- Я думаю, что мы сейчас находимся в состоянии полководца, который стоит на поле брани и видит расположение вражеских войск. Мы примерно можем видеть в каких направлениях противник планирует наступление, однако мы совсем не видим того, какой резерв он выстроил где-нибудь за холмом или за лесом, какой отвлекающий маневр он способен предпринять. Иначе говоря, мы способны идентифицировать главные направления информационной атаки и информировать об этом население, уменьшая таким образом результативность такого нападения. Но предсказать дальнейшие направления мы, увы, не можем, поскольку кремлевские (не российские, я хочу отождествлять это в первую очередь с кремлевской властью) ресурсы огромны, как аналитические ресурсы, так и ресурсы планирования. Они абсолютно уникальны своей мощью, имеется много вариантов действия, сценарии постоянно меняются. Очевидно, что информационные эксперты анализируют и наше противодействие, предпринимают новые шаги, корректируют в некоторых случаях свою тактику и стратегию.

- Вы упомянули Калининградскую область, но по соседству с Литвой есть еще Беларусь, которая является союзным России государством, у них единая система ПВО, Россия намеревается создать в Беларуси свою базу. Как Литва смотрит на Беларусь в контексте безопасности? Чувствует ли Литва угрозу с этой стороны?

- Беларусь в плане военной оценки является государством, на которое нужно смотреть серьезно, несмотря на то, что в последнее время публично делаются предположения, что у Лукашенко намечается своя игра в сфере безопасности. Я бы не поддавался на такие неправильные оценки. Беларусь – это союзное России государство, оно неоднократно предоставляло свою территорию для расположения российских войск в ходе военных маневров с агрессивными сценариями с целью деблокироваки Сувалкского перешейка с целью соединения с Калининградской областью. Эти военные игры проигрывались неоднократно, и несомненно, если такие сценарии проигрываются, то вооруженным силам Беларуси предоставляется определенная роль. Может быть поддерживающая, но очень серьезная роль в военном планировании российских войск.

- Пока еще не решено до конца, будет ли в Беларуси российская база, но какой может быть реакция Литвы?

- Я не имею подтверждений тому, что такая база появится, но о намерениях мы слышали публично. Конечно, это следует рассматривать весьма серьезно, как новый этап военного сотрудничества Беларуси и России, а также как определенный вектор во внешней политике Беларуси и оборонной политике. На данный момент в военном плане Беларусь как суверенное государство со своим распорядком дня, наверное, не существует. Все же в военном плане нужно рассматривать содействие этих стран в сумме.

- Вероятно и в плане энергетической безопасности тоже. Мы знаем, что Беларусь строит АЭС в Островце на российские деньги...

- Я не специалист в экономических вопросах, но, судя по тому, что можно публично видеть – Островецкая АЭС является в финансовом плане российским проектом.

- Как действия НАТО по усилению контингента, по поставкам техники отразились на безопасности этих стран. Это привело к каким-то результатам?

- К символическим результатам. Я очень серьезно оцениваю то, что на территории шести восточных членов НАТО появились небольшие руководящие штабы, которые созданы для того, чтобы в случае изменения военной ситуации обеспечивать содействие между национальными силами, дислоцируемыми войсками союзников и штабами НАТО. Также эти штабы очень полезны при планировании учений. То, что учения здесь проводятся активнее тоже очень полезно, т.к. вооруженные силы Балтийских стран не имеют большого опыта взаимодействия с союзниками в конвенционной войне с применением всех родов вооружения. Это, несомненно, увеличивает боеспособность и умение взаимодействовать со стороны Литвы, Латвии и Эстонии.

Во-вторых, какая-то инфраструктура все же создается. Пусть количество дислоцированной здесь военной техники символичное - сейчас в качестве ротационных сил на территории Литвы имеется примерно половина батальона американских бронетранспортеров Striker, на складах находится несколько десятков единиц техники. Это небольшое количество, не превышающее численности половины батальона, но сам принцип, что это дислоцировано здесь, показывает, что в случае чего проработаны пути дополнительной дислокации техники, если это будет нужно.

Плюс к этому важно и наличие ротационных сил. Я уже говорил про учения, которые полезны не только нам, но и союзникам. Они привыкают действовать на территории, где они никогда не располагались, в условиях наших болот, лесов, наших городских условиях. Учения проводились неоднократно.

- Как вы видите в ближайшее время развитие ситуации? Будет ли в Литве укрепляться составляющая безопасности? Стоит ли готовится к возможной военной интервенции?

- На похожий вопрос я обычно отвечаю простым словосочетанием «не знаю». Я не знаю, что в голове у нынешнего российского руководства, поэтому любые обсуждения того, что будет в будущем – спекулятивны. Если исходить из человеческой логики, то эскалация происходить не должна, поскольку это противоречит интересам всех. Но так как человеческая логика во многих решениях кремлевского руководства отсутствует, то ничего предположить я не могу.

Я могу предположить лишь то, что пока нет обратных решений – не укреплять, а расслаблять военное присутствие России на территории Калининградской области, Западного военного округа, пока нет таких обратных знаков, странам НАТО нужно готовится к тому, чтобы в разумных пределах увеличивать здесь присутствие союзников путем создания каких-то военных запасов, расположения военной техники, более активного участия в маневрах в странах Балтии, Польше и, наверное, юго-восточном фланге НАТО, т.к. все это в десятикратном размере происходит на территории России. Недавние разговоры об учреждении новых пехотных дивизий, новой танковой армии с расположением в Нижегородской и Псковской областях – все на этом направлении напоминает ситуацию времен холодной войны. И это весьма прискорбно.