«Это был сюрреализм какой-то. Какая Беларусь?»
- 20.10.2024, 9:44
История украинского морпеха, который год молчал в российском плену.
Юрий Гульчук молча смотрел на подносы со вкусной и питательной едой, которые ему приносили в палату киевской Александровской больницы. 22-летний морской пехотинец не мог есть, у него не было сил поднять руку и взять ложку. Он также почти не говорил, пишет BBC.
Это продолжалось в течение нескольких дней после его освобождения из плена 14 сентября 2024 года. В тот период Украине удалось вернуть 152 своих гражданина в ходе двух обменов подряд.
«Когда я узнал, сколько времени, сил, труда и сколько людей понадобилось, чтобы освободить меня из плена, я почувствовал себя некомфортно», — говорил он позднее о своем освобождении в интервью Украинской службе BBC.
Кадры встречи Юрия с мамой Миланой Компаниец после его возвращения в Украину облетели практически все украинские и многие зарубежные СМИ. В то время он с трудом мог общаться.
«Почему люди так жестоки друг к другу? Откуда столько боли? К чему столько лжи?» — это были первые слова, которые он сказал маме.
Молчание в российском плену
Юрию понадобилось несколько дней, чтобы поверить, что он действительно дома, начать самостоятельно питаться и снова разговаривать с людьми.
«Даже когда я уже лежал в реанимации Александровской больницы и разговаривал с папой и мамой, я не мог до конца поверить, что нахожусь дома», — вспоминает морпех.
Почти год в плену он молчал: «Я постепенно погружался в молчание. Не было так, что я проснулся и решил молчать. Мол, наговорился с людьми».
«Я себя к излишне протестным людям не отношу, — говорит молодой человек. — Я молчал, потому что так было нужно, по-другому нельзя было».
Его молчание стало определенной психологической и физической защитой. Заговорить на свободе было не так просто.
«Чтобы сделать это, мне пришлось приложить усилия. И дело не в том, что нужно использовать голосовые связки. Чтобы громко говорить или тем более петь, кричать, нужно напрячь какую-то ослабевшую ментальную мышцу. Ее нужно оживить», — рассказал Юрий Украинской службе BBC.
«Я просто хотел жить. Мне просто удалось выжить. Но так повезло не всем», — говорит он.
В общей сложности в плену Гульчук провел два с половиной года, с 12 апреля 2022-го по 13 сентября 2024 года. За это время его несколько раз этапировали из одной тюрьмы в другую. Его содержали в таких местах, как Еленовская колония, Таганрогское СИЗО-2 и тюрьма в Мордовии.
Завтрак, который не забыть
Юрий Гульчук говорит, что не считает себя «железным морпехом». Он начал срочную службу в батальоне материально-технического обеспечения 36-й бригады ВМС в декабре 2021-го.
До этого два года учил китайский на филологическом факультете Киевского университета, но решил прервать обучение и пойти в армию.
За две недели до полномасштабного российского вторжения Юрий подписал контракт с ВСУ. 24 февраля он встретил на КП на мусороперерабатывающем заводе в Мариуполе.
«Мы проснулись и услышали, как что-то бахнуло. На первом этаже у нас выбило стекла в окнах. Это была вторая линия обороны. Мы переглянулись и решили, что что-то взорвалось где-то на первой линии. Потом еще позавтракали «макарошками».
Спустя всего несколько часов после этого завтрака Юрий узнал, что началась широкомасштабная война.
«Я подумал, что когда-нибудь в книгах напишут, что все началось в Мариуполе 24 февраля. И вот я в Мариуполе. И сегодня 24 февраля. Я понятия тогда не имел, что меня ждало дальше».
26–27 февраля его взвод был переведен с мусороперерабатывающего завода на территорию открытого акционерного общества «Азовобщемаш». Там они перемещались из бункера в бункер. Там же его взяли в плен российские военные.
Кого били в тюрьме
«Отношение к нам в плену зависело от того, кто был на смене в тюрьме. Случались такие надзиратели, то есть вертухаи, которые избивали всех пленных, — рассказывает Юрий Гульчук. — Другие надзиратели выводили всех из камеры в коридор и спрашивали, кто старше 50 лет, болен или ранен. Их отводили в сторону от остальных и не избивали. Я считаю это проявлением определенной человечности».
Молодых и здоровых военных эти надзиратели избивали. «Это концлагерь. Били. Нас также заставляли быть на ногах после еды и до отбоя».
В октябре 2024-го Управление Верховного комиссара ООН по правам человека заявило, что Россия систематически подвергает украинских пленных пыткам.
В отчете говорилось, что в российских тюрьмах пленных пытают электрическим током, избивают, подвергают сексуальному насилию, лишают сна, держат в неудобных позах в течение длительного времени, унижают человеческое достоинство и угрожают насилием.
Эти факты подтвердила Миссия ООН по мониторингу прав человека в Украине.
По ее данным, 95% украинских пленных, которых удалось обменять, в российском плену подвергали пыткам. Глава Миссии Даниэль Белл признала, что это «худшее, что она видела за последние 20 лет посещения узников от имени ООН».
О системной и одобренной Россией политике пыток пленных украинцев в сентябре 2023-го заявила и специальный докладчик ООН по вопросу о пытках Элис Джилл Эдвардс.
Украинская неправительственная организация «Медийная инициатива за права человека» (МИПЧ) установила 21 случай смерти украинцев в российском плену. Эти люди погибли в период с февраля 2022 по ноябрь 2023 года. Среди вероятных причин смерти были избиения во время «приемки», т. е. оформления, и пытки током.
Украина также расследует массовые расстрелы своих военных при взятии их в плен российскими войсками.
Россия не комментировала отчет и заявления ООН о пытках украинских военнопленных. В июне этого года Владимир Путин заявил, что в российском плену находятся 6465 украинских военных. Он также не комментировал заявления ООН и правозащитников о пыточной политике России в отношении пленных.
Сны в плену
Два с половиной года у Гульчука не было связи с родными. Писем от них он не получал. Видел, что кому-то из его камеры какие-то письма приносили. Эти письма пришли с опозданием и были распечатаны.
Письмо, которое он написал и отправил из российской тюрьмы своей маме, она получила уже после возвращения сына из плена.
В камеру к пленному украинскому морпеху несколько раз приходили комиссии с проверками. Эти люди не представлялись. «Они спрашивали, все ли хорошо. Мы хором отвечали, что все хорошо. Они выходили из камеры — и наш день продолжался, как обычно».
В плену Юрий Гульчук похудел на пару десятков килограммов, что типично для многих украинских военнопленных.
По данным украинского омбудсмена Дмитрия Лубинца, освобожденные из российского плена украинцы часто находятся в тяжелом состоянии. Они теряют в среднем 20-25 кг веса.
Юрий говорит, что поставил себе задачу — выжить и дожить до освобождения.
«И при этом по возможности остаться целым. Я также прокручивал в голове положительные образы. Что бы ни происходило вокруг, никто не может заставить тебя думать определенным образом», — рассказывает он о том, как выдержал более двух лет в российских тюрьмах.
Еще ему помогали сны о родителях, воспоминания о детстве и планы на будущее. Это была его внутренняя жизнь, а внешне он хранил молчание.
«В плену я часто видел во сне родных. Вспоминал, как ходил с родителями в разные рестораны, как путешествовал. Прокручивал в голове разговоры с интересными людьми. Планировал, что буду делать по возвращении из плена. Например, какое кино посмотрю, какую музыку послушаю, что я буду есть».
Белорусские сухпайки по дороге домой
Когда Юрия Гульчука везли на обмен, он долго не мог поверить, что это в самом деле так, что это не сон и не игра его воображения.
«У россиян есть такое развлечение, такая психологическая игра, когда при перевозке пленного с одного места на другое они говорят, что это обмен. Человек готовится увидеть родных, а его привозят в новую тюрьму и пускают на «приемку», то есть бьют перед оформлением», — объясняет морпех.
Когда конвойный поздравил их с тем, что они едут на обмен, другие украинские военные тоже в это не поверили. Один из них ответил, что он уже в седьмой раз едет на обмен. После «четвертого обмена» на «приемке» ему сломали коленную чашечку.
Юрий Гульчук в тот день готовился к новой боли, а не к встрече с мамой: «Я на собственном опыте прочувствовал несколько таких «приемок». Я готовился к еще одной «приемке». Понимал, что мне будет конкретно больно через час-два, или день-два».
Их везли через Беларусь, где украинским пленникам выдали сухпайки с шоколадом, хлебцами, печеньем и помидорами.
«Это был сюрреализм какой-то. Какая Беларусь? Какие сухпайки? Это звучало так, словно сейчас прилетят пришельцы и подарят каждому по килограмму конфет. Казалось, что это жестокая шутка», — описывает свои ощущения в тот момент Юрий Гульчук.
Незадолго до раздачи этой еды им разрешили снять с головы мешки. Юрий впервые допустил мысль, что это в самом деле обмен, когда эти мешки у них забрали и сложили вместе. А потом еще и дали в руки печенье и шоколадку. Но даже в этот момент его терзали сомнения.
«Чем больше обнадеживаешь себя, тем труднее потом принять реальность, когда она не такая, как ты представлял себе».
И когда он увидел свою маму и десятки улыбающихся людей на родной земле, он все еще молчал. И ему нужно было научиться снова улыбаться.
Просто зайти в магазин
В плену Юрий составил список того, что должен сделать после освобождения.
«Но эти планы сейчас летят кувырком. Я просто иду по улице, вижу вывеску магазина, мне становится интересно — я захожу. Это все самопроизвольно происходит».
Еще Юрий хотел бы просмотреть все известные фильмы, вышедшие за последние два с половиной года. И прослушать много новой музыки. А еще прокатиться на электросамокате.
И, возможно, вернуться к изучению китайского языка. Бывшая преподавательница предложила ему возобновить занятия. Ему хочется наверстать время и возможности, которые отняли у него российский плен и война.
«Я говорю себе, что время в плену не было для меня потеряно, что я что-то для себя вынес из этого опыта. Может, это самоутешение такое. На самом деле я стараюсь отогнать от себя чувство потерянного времени».
На сентябрь 2024 года, по данным омбудсмена Дмитрия Лубинца, Украине удалось вернуть из плена более 3650 своих граждан. Речь идет и о военных, и о гражданских.
По оценкам Медийной инициативы за права человека, на май 2024 года в российском плену могли находиться более десяти тысяч украинских военных.
Кроме военных, по данным Дмитрия Лубинца, Россия может удерживать в плену около 28 тысяч гражданских украинцев. Многие из них были арестованы на оккупированных территориях.