Доходы от белорусского калия рухнули: опубликована секретная статистика
- 29.11.2024, 9:57
Санкции действуют.
После засекречивания статистики по экспорту калийных удобрений Белстат не перестал ее собирать, просто прекратил публикацию в общем доступе. «Наша Ніва» заполучила такую статистику за три предыдущих года.
В полученной «Нашай Нівай» статистике отражены три показателя: объем экспорта, его общая стоимость и средняя цена за тонну.
С помощью этой статистики и данных за прошлые годы мы смогли, о чем далее, дать примерную оценку рентабельности экспорта калия после введения санкций и начала войны.
Сначала рассмотрим закрытые от населения Беларуси данные.
Мы видим тут общие тренды: падение экспорта после запрета на транзит через Литву в 2022-м, частичное восстановление 2023-го после того, как удалось выстроить новую логистику через Россию.
Таким образом, объемы экспорта еще не достигли досанкционных, они ниже на 2,7 млн тонн, или на 22%.
Средняя цена реализации почти равна цене 2021 года, но если учесть инфляцию доллара 12% за 2021—2023 годы, то конъюнктура неблагоприятная.
И также видим валовую выручку.
Необходимо отдельно напомнить, что цифры валовой выручки не равны цифрам прибыли.
По доступной нам статистике невозможно точно оценить прибыли от добычи калия. Без доступа к актуальной бухгалтерии мы можем прикинуть это только по грубой экстраполяции цифр предыдущих периодов. Это возможно.
Мы взяли 2018 и 2019 годы — самые свежие из доступных финансовых данных Белкалия и Белорусской калийной компании и сравнили их с данными об объемах экспорта и валютной выручки за те же годы. Так мы вычислили примерную себестоимость добычи и транспорта удобрений в досанкционные годы.
Приведенные в таблице цифры не являются абсолютно точными, имеют объективные погрешности, но примерно отражают порядок цифр.
По подсчетам «Нашей Нивы», себестоимость добычи одной тонны калийных удобрений (имеется в виду уже тонна в пересчете на 100% содержание полезных веществ) Белкалием — цифра около $70 долларов.
Цифру $72 за тонну в 2012-м для «Ведомостей» называла руководительница аналитического департамента Газпромбанка Дарья Снитко.
В эту цифру входят только расходы на технологические процессы добычи, а также зарплаты рабочих, она не финальная. К ней нужно добавлять цену фрахта и административных расходов.
С учетом всего себестоимость тонны в 2018—2019 вращалась вокруг $200 и выше.
Аналитики отрасли для тех же «Ведомостей» в 2019-м называли цифру $252 как «практически равную себестоимости крупных компаний», среди которых, безусловно, и Белкалий.
Из этих расчетов видна плачевная особенность экспорта из сухопутной страны — огромная доля транспортных расходов в себестоимости.
Экспорт через Клайпеду был самым выгодным, логистическое плечо при нем было наикратчайшим. Но и при нем расходы на доставку доходили до 40% себестоимости, так как рынки основных потребителей очень далеки.
Кто-то из читателей может удивиться рентабельности 2018-2019-го и спросить, как же тогда удавалось столько зарабатывать, когда индикативная цена в эти годы была $260-280 за тонну?
Объяснение есть. Индикативные цены за тонну обозначают только цену за тонну на складе производителя. Чтобы эта тонна стала твоей, клиент в реальности платит кратно больше. Контракты заключаются по формуле Cost and Freight (CFR) — стоимость плюс доставка.
Вот и Белорусская калийная компания, для иллюстрации, в 2023-м публично возмущалась демпингом канадской Canpotex, которая обвалила цену с $590 долларов до $307 по формуле CFR (стоимость + доставка).
Когда клиент готов платить $590 (это цифра для примера, в 2022-м некоторые платили и по $800, и по $1000), то дельта между себестоимостью и готовностью клиента платить — твоя прибыль. Уменьшаешь себестоимость, на чем-то экономишь — зарабатываешь больше.
И здесь можно подчеркнуть первый главный вывод из опубликованной нами статистики: подсанкционный белорусский калий сейчас продается с драконовским дисконтом к актуальным рыночным ценам.
Второй главный вывод: с учетом дисконта и роста расходов на транспорт цена реализации в $252,16 за тонну уже близка к себестоимости прошлых периодов.
В результате санкций «Беларуськалий» перестал быть той суперрентабельной организацией, какой он был до 2021 года.
Мы даже не можем с уверенностью сказать, работает он вообще после начала войны с прибылью или в убыток, потому что расходы на логистику в себестоимости должны вырасти, потянув вверх и саму себестоимость.
Что правда, у «Белкалия» оставалась возможность компенсировать рост расходов на логистику сокращением административных расходов, которых также в общем накапливалось под 30% от себестоимости.
Судя по косвенным данным, таким как сокращение средних зарплат в Солигорском районе, можно предположить, что путем оптимизации расходов руководство «Белкалия» и действовало.
Белорусский менеджмент, секретари и рабочие, но и семья Александра Лукашенко стали зарабатывать меньше, а российские посредники, спекулянты и потребители на далеких рынках стали зарабатывать больше.
Александр Лукашенко жаловался на «очень низкие цены на калийные удобрения», из-за чего их приходится продавать «за ничто, почти по себестоимости, а то и ниже иногда».
Наши расчеты эти нарекания подтверждают.
Можно сделать вывод, что Беларусь кровно заинтересована в снятии санкций с «Беларуськалия», это реально вопрос на 1,5—2 миллиарда долларов ежегодно.
Другим вариантом может быть картельный сговор с «Уралкалием», чтобы вместе уменьшить добычу и искусственно поднять цены.
Но российская сторона не особенно заинтересована в таком подходе, потому что у россиян, которые добывают сырье в Приуралье, нет проблем с логистикой. «Уралкалий» прошлый год сработал с рентабельностью 39,8%, а 2022-й — с 57,4%.
Так что реальность в том, что пока что демпингуют канадцы, которые находятся близко (в водно-транспортном смысле) к основным потребительским рынкам, а русские стиснули зубы и терпят. И даже если они со временем и согласятся рискнуть, отказаться от существующих прибылей взамен на мнимые будущие, то у «Белкалия» очень узкая дельта, в пределах которой он может экспериментировать с ценой до начала работы в минус.
Поэтому третий вариант, о котором также размышляет Лукашенко — создать заводы в третьих юрисдикциях, которые будут принимать соль по себестоимости, делать из нее удобрения и продавать без скидки, а потом обратно делиться прибылью с Минском.
Этими странами, очевидно, не могут быть Индия, Китай и Бразилия — основные потребители. Потому что нет логики в том, чтобы делать у себя дешево и продавать самому себе дорого. Это должна быть какая-то другая юрисдикция, достаточно нецивилизованная для того, чтобы не обращать внимания на американские и европейские санкции, и достаточно надежная для того, чтобы делать там дела на миллиарды долларов и верить, что с тобой расплатятся. До сих пор, однако, такой прокладки не создано.
Возвращение доходов от экспорта калия остается потенциально главной мотивацией для Александра Лукашенко, чтобы нормализовать отношения с западными соседями и Западом в целом. Обстоятельства для такого политического решения могут сложиться тогда, когда Россия по каким-то причинам сожмет субсидирование Лукашенко до тех объемов, при которых выпадение калийных прибылей станет невыносимым для нормального наполнения государственного бюджета.