«Работа организована дурацким образом»
- 18.12.2024, 13:52
Как власти пытаются решить проблему с дефицитом медиков.
Координаторка Фонда медицинской солидарности ByMedSol Лидия Тарасенко в комментарии «Филину» — о том, как власти решают проблему нехватки медиков репрессивными мерами. И почему красивая картинка никак не вырисовывается.
Не так давно «Белые халаты» проанализировали данные закрытого отчета Минздрава и отметили нехватку кадров как одну из ключевых проблем в медицине.
Сами чиновники уверяют, что обеспеченность белорусов врачами выше, чем в Европе: на начало 2024 года 53,2 доктора на 10 000 человек населения, годом ранее — 52,2 при среднеевропейском показателе 37 врачей и чуть менее 106 человек среднего медицинского персонала на 10 тысяч населения (по данным ВОЗ).
Однако независимые эксперты ставят под сомнение официальную статистику. Как показал Гражданский мониторинг системы здравоохранения, фактическая обеспеченность врачами в Беларуси — от 26 до 40 врачей на 10 тысяч населения, а это, согласитесь, совсем другой коленкор.
При этом пропаганда уверяет, что количество медиков в нашей стране «с каждым годом растет» – аж шесть лет подряд. В буклете «Вектор качественного роста» Белстата видим удивительное: на 10 тысяч белорусов уже в прошлом году приходился 61 врач!
Откуда взялись такие цифры, и есть ли у них реальное обоснование, или это очередные чудеса манипуляции от Минздрава? Косвенно ответ можно получить из новости о пополнении в Калинковичской райбольнице — в штат зачислили сразу пятерых молодых медиков из Туркменистана.
Будь все так хорошо, как уверяют чиновники, разве понадобилось бы уговаривать иностранных выпускников-платников ехать в белорусскую провинцию? Филин поговорил о реальной ситуации с кадрами с координаторкой Фонда медицинской солидарности ByMedSol, врачом-эндоскопистом Лидией Тарасенко.
— Мониторингом ситуации в системе здравоохранения мы занимаемся четвертый год, — отмечает врач. — Поскольку репрессии превращаются в террор, был риск, что доступной информации будет становиться все меньше, но в итоге этого не произошло.
Не могу сказать, что мы владеем полной картиной о состоянии белорусской медицины, но и в вакууме также не находимся. И знаем, как на самом деле тяжело Минздраву делать вид, что все нормально.
Если говорить о кадровой проблеме в белорусском здравоохранении — на мой взгляд, она существует не потому, что так мало сейчас осталось медработников, а потому, что их работа организована совершенно дурацким образом. Какая разница, сколько человек бегает по коридору, разнося бумажки: три или тридцать три — когда это не имеет толка.
Стоит признать, что кадровый голод — это проблема глобальная, мировая. ВОЗ называет ее одним из 13 главных вызовов, стоящих перед здравоохранением любой страны мира. И ожидать, что в одной отдельно взятой стране она будет решена, конечно, не приходится.
Хотя как раз по количеству врачей и медработников среднего звена, говорит Лидия Тарасенко, Беларусь действительно могла бы смотреться не так плохо на фоне остальных стран. Если бы не та самая бестолковая организация их работы — а также множество других «но», начиная с вранья чиновников от медицины на всех уровнях.
— Например, Ходжаев (новый министр здравоохранения РБ, напомним, был назначен в январе-2024 — прим.) пообещал решить кадровую проблему к 2030 году.
То есть весь мир не знает, что делать, а Ходжаев уже знает, и обещает «порешать». Оптимизм — главное качество белорусского чиновника, пока его не посадили.
Окончательные цифры по количеству медработников в Беларуси еще не подведены, говорит собеседница. Однако можно сделать определенную экстраполяцию, исходя из прошлогодних данных: на конец 2023-го в нашей стране было свыше 14 тысяч вакансий медицинских работников — из них 4486 вакансий врачей и 4048 вакансий средних медработников.
— Эти цифры стоит рассматривать, учитывая, что за 2023 год сокращено более чем 1900 штатных единиц, на 2024 год в плане стояло — сократить еще свыше 900. И это очень много, — подчеркивает Лидия Тарасенко.
Я знаю, что существует аргумент: мол, количество населения-то сокращается, так давайте и число медработников сокращать. Но во всем мире число медиков, парамедиков, медперсонала других специальностей только растет, потому что растет потребность в них. А в Беларуси, где население стареет, получается, нет такой потребности? Я не могу принять подобный аргумент.
— Может быть, когда-нибудь нас заменит искусственный интеллект — но пока этого не произошло.
Как белорусские власти решают кадровую проблему, помимо сокращения ставок? Излюбленными репрессивными методами. Хотя здесь нужно сделать ремарку и вспомнить о позитивных моментах, о том, что медработникам выдают жилье, особенно тем, кто приезжает в районы.
Но тут, опять-таки, плюну в спину Минздраву и замечу: очень несложно выдавать жилье, когда у тебя в населенном пункте никто не хочет в принципе жить, и надо хоть кого-то селить.
Из негативных моментов — ужесточаются методы с отработкой, с обязательным распределением, причем людей направляют вне зависимости от семейного статуса, личных обстоятельств — медики едут туда, куда укажет министр, который их видит на распределении 30 секунд.
При этом, напоминает координаторка ByMedSol, с 2022 года в Беларуси изменились правила набора в медвузы: те, кто поступает по целевому направлению, должны отрабатывать 5 лет вместо двух. Набор студентов растет, — почему-то каждый министр здравоохранения, начиная еще с Людмилы Постоялко, рассчитывает таким образом закрыть дефицит кадров, но на деле этого не происходит.
— Шаг с увеличением обязательной отработки кажется мне ужасным, но эффективным — потому что, если ты не сбежишь из страны, то 5 лет никуда не денешься.
— Но разве это улучшит качество медпомощи? Грубо говоря, если врач знает, что 5 лет его никак не смогут уволить и он никуда отсюда не денется, то стимула работать лучше у него не будет.
— Увы, да, такие вещи, как отсутствие мотивации и у работника, и у работодателя, лежат на поверхности.
И я не шучу, когда говорю, что люди на моих глазах приходили на работу пьяными, а их не увольняли. Потому что гораздо сложнее ввязываться в разборки с Комитетом госконтроля, чем потерпеть, переложить его работу на кого-либо еще и так далее.
Так что это очевидная тенденция. И если не произойдет какого-то чуда, прорыва в искусственном интеллекте, который вдруг заменит врачей, то перспективы вырисовываются не слишком позитивные.
— А если Минздрав начнет усиленно убеждать остаться в Беларуси врачей-иностранцев — тех же граждан Таджикистана, сирийцев, у которых в стране неспокойно — насколько смогут с их помощью решить кадровый вопрос?
— То, что в Беларуси остаются врачи-иностранцы, — это не заслуга белорусского режима, это «заслуга» других режимов, что у них еще хуже.
Белорусские власти, на самом деле, сделали очень немного для того, чтобы привлечь иностранцев к работе в Беларуси — это минимальные изменения в Трудовом кодексе и возможности получения вида на жительства. Поэтому я бы не сказала, что есть массовая программа, чтобы оставлять врачей-иностранцев работать в Беларуси.
То, что они идут работать в белорусские поликлиники и больницы — это хорошо и в какой-то мере компенсирует кадровый дефицит. Вопрос только в том, какого уровня образование дают белорусские вузы.
Ни для кого не секрет, что тех, кто учится бесплатно на целевом, выгнать за неуспеваемость очень сложно — закрыть кадровые дыры гораздо важнее, чем что-либо еще, включая уровень знаний. А если человек еще и платит за учебу, и как иностранец платит больше, чем гражданин РБ, таких не выгоняют вовсе.
И на качество образования очень часто смотрят сквозь пальцы. Наш белорусский медвуз можно закончить, например, не выучив русского языка — и отправиться работать в белорусскую поликлинику.
Хочу подчеркнуть: это не проблема тех людей, кто приезжает на учебу. Это проблема системы, которая создает благоприятные условия для того, чтобы происходило именно так.
И если резюмировать ситуацию с количеством медработников в Беларуси — она остается приблизительно на одном и том же уровне, число вакансий составляет плюс-минус около 4-5 тысяч каждый месяц.
Но смущает сокращение ставок, потому что это экономия бюджетных средств и замазывание проблемы, которую пытаются решить в первую очередь репрессивными методами, в то время как система нуждается в глубоком реформировании.