Убит за Будапештский меморандум

• Ирина Халип
• 23.02.2024, 12:00

Памяти Игоря Ледника.

Вчера белорусы простились с Игорем Ледником – еще одним политзаключенным, убитым в белорусской тюрьме. Не могу писать «умершим», потому что это убийство. Растянутое во времени медленное убийство. Режим давно уже не озадачивается планированием и осуществлением: достаточно оставить человека без медицинской помощи – и все. Если речь идет об инвалиде – гарантия практически стопроцентная. В случае тяжелобольного Ледника – миллионопроцентная. А в заключении патологоанатома будет написано, что смерть наступила от естественных причин, и де-юре это даже будет правдой.

Последнее, что мы можем сделать для погибшего на необъявленной войне политзаключенного, - это узнать о нем побольше. Игоря Ледника я помню с давних времен: тихий интеллигентный человек из тех, кого считают чудаками. Многие считали Ледника чудаком, потому что он все время говорил о Будапештском меморандуме, гарантировавшем Украине безопасность в связи с ее присоединением к Договору о нераспространении ядерного оружия и передачей своего оружия России. Он все время говорил и писал об этом меморандуме, а у окружающих были совершенно иные интересы. Особенно до 2022 года, а уж до 2020 – и подавно.

Я не помнила, за что посадили Игоря Ледника. Сидящих столько, что формальные причины уже не помещаются на жестком диске собственной памяти. За лайк, репост, комментарий, донат? Вы ведь тоже не помните, правда? Так вот, я начала читать отчеты правозащитников об уголовном деле Ледника. Оказалось, его посадили за статью в партийном журнале БСДП «Пазіцыя». Статья называлась «Международно признанный нейтралитет Беларуси – гарантия безопасности в регионе ОБСЕ» и стала основанием для другой статьи – уголовной, «клевета в отношении Лукашенко». Приговор – три года, два из которых Игорь Ледник продержался живым. Поверьте, с его диагнозами это героизм.

Нет уже ни партии той, ни ее сайта, ни журнала. Как, впрочем, и других партий, сайтов и журналов. Но ту статью Ледника я все-таки нашла. В память о нем хотелось прочитать ее – наверняка Игорь хотел бы, чтобы ее прочитали. Не при жизни – так хотя бы после. Оклеветанный Лукашенко там упоминается всего пару раз. И вот в каком контексте (приведу две цитаты).

«По тому, что происходит в Беларуси после «выборов» 9 августа, создается впечатление, что Александр Лукашенко уже полностью задействован в российской стратегии «от эскалации к деэскалации», а с ним и Беларусь. Поддержка его Кремлем развязала безостановочное насилие и издевательства лукашенковских «красаўцаў» над протестующими белорусами, а показательные совместные военные учения «Славянское братство» у границ Украины и стран НАТО – Польши и Литвы – направлены на то, чтобы Запад прекратил все попытки посредничества по выходу из политического кризиса в Беларуси. Оставив Лукашенко у власти, Россия через «союзное государство» втянет белорусов в глобальное противостояние со всем цивилизованным миром». И вторая цитата: «Попытка России сохранить Лукашенко у власти приведет к катастрофическим последствиям для миропорядка и создаст в мировой практике прецедент, когда в вооруженное противостояние будут втянуты государства, получившие от ядерных держав гарантии безопасности благодаря Будапештскому меморандуму».

Выходит, Игорь Ледник просто предсказал войну и участие Беларуси в этой войне в качестве соагрессора за девять месяцев до полномасштабного вторжения и почти за полгода до начала эскалации. За это он получил три года тюрьмы, а фактически – высшую меру. За сухую аналитическую статью все о том же Будапештском меморандуме, за упоминание Лукашенко исключительно по имени и фамилии, без всяких оценочных определений. За сбывшийся прогноз участия белорусского режима в войне против независимого государства. За наивную веру в то, что международные соглашения должны действовать, и нарушать их никому не позволено.

Когда-нибудь, когда мы будем вспоминать имена белорусских героев, давайте не забудем назвать имя Игоря Ледника – тихого интеллигентного человека, искренне любившего Беларусь, ненавидевшего беззаконие и остававшегося живым целых два года там, где шансов выжить у него не было вообще.

Ирина Халип, специально для Charter97.org