Поворот в российско-украинской войне

• Андреас Умланд
• 12.08.2024, 14:51

Пять главных пунктов.

Глубокое вторжение ВСУ на территорию Курской области РФ становится переломным моментом и открывает новую страницу в крупнейшем военном конфликте в Европе с 1945 года

Как становится ясно с каждым часом, начиная с 6 августа 2024 года, нынешнее украинское наступление на запад России в Курской области не является простым эпизодом. Неожиданная операция Киева на государственной территории РФ может изменить характер российско-украинской войны. Нападение Украины является новым событием, по крайней мере, в пяти отношениях.

Новые качества войны с 6 августа

Во-первых, это классическое военное наступление, проводимое официальными Вооруженными силами Украины. Предыдущие рейды на территорию России осуществлялись небольшим и полурегулярным легионом «Свобода России» и Русским добровольческим корпусом, состоящим из российских граждан, воюющих на стороне Украины. Недавнее сухопутное вторжение в Россию, напротив, осуществляется крупными и регулярными механизированными и комбинированными украинскими войсками.

Это различие имеет как практическое, так и символическое значение. Нынешнее наступление не является, как предыдущие налеты проукраинских российских добровольцев, ограниченным и кратковременным заходом на территорию России. Это крупная украинская военная операция с привлечением значительного количества личного состава и применением широкого спектра вооружений.

Предыдущие атаки Легиона «Свобода России» и Русского добровольческого корпуса также были позорными для Москвы. Однако в конечном итоге они представляли собой лишь «уколы иголками» небольших подразделений с ограниченным количеством и видами вооружений. Теперь регулярная украинская армия во многом делает с Россией то, что российская армия делает с Украиной с 2014 года. Символизм — по крайней мере, для украинцев, россиян и других жителей Восточной Европы — этого нового события высок.

Во-вторых, первые дни украинского наступления на Россию оказались неожиданно успешными для Киева. Украинским войскам удалось быстро занять более 300 квадратных километров стратегически важной территории российского государства, потеряв при этом на начальном этапе лишь незначительное количество своих солдат и техники. Украинские войска захватили более 10 населенных пунктов, в том числе административный районный центр Суджа.

Несмотря на то, что Суджа — небольшой город с населением около 5000 человек, до 6 августа она имела важное значение для российской армии как логистический узел. В поздний царский период Суджа была преимущественно украиноязычным поселением. В 1918 году городок около месяца был первой столицей зарождающейся Украинской советской республики.

В Судже также находится измерительная станция Газпрома, через которую проходит весь оставшийся российский природный газ, транспортируемый по суше в ЕС. Этот факт, очевидно, стал причиной нервной реакции на европейских рынках, где цены на газ резко выросли с 6 августа. Однако опасения, вызванные этим ростом, выглядят необоснованными.

Газ, прокачиваемый через Суджу, на протяжении всей войны, начиная с 2014 года, непрерывно поступал через Украину в Словакию, а оттуда — в другие части Центральной Европы. И Москва, и Киев до сих пор были и, вероятно, будут коммерчески заинтересованы в поддержании оставшейся торговли газом между Россией и ЕС. Это означает и может означать в будущем, что военные события вокруг транспортной инфраструктуры Газпрома — будь то на украинской или российской государственной территории — не являются препятствием для взаимовыгодных газовых потоков.

Три дополнительные особенности вторжения Украины

В-третьих, вторжение Украины в Россию с 6 августа 2024 года привело к крупнейшему и самому быстрому изменению линии фронта войны с момента освобождения контролируемых несколько месяцев Россией частей Харьковской и Херсонской областей осенью 2022 года. До недавнего времени все территориальные приобретения или потери России и Украины были меньше и менее значительны, чем нынешние. Впервые за долгое время карта фронта между Россией и Украиной выглядит существенно иначе.

В-четвертых, курское наступление Украины можно рассматривать как запоздалую реализацию широко обсуждавшегося украинского контрнаступления, которое застопорилось в 2023 году. Год назад украинская ответная атака была безуспешно предпринята на украинской земле, в то время как сейчас она — по крайней мере, на первых порах — более успешно предпринимается на российских землях. После относительно глубокого вторжения украинских войск в западную часть России война стала меньше похожа на войну на истощение и опять больше напоминает передвижную войну.

В-пятых, и это, пожалуй, самое важное, сухопутная война между Россией и Украиной с курским наступлением на этой неделе перешла от противостояния, ведущегося почти исключительно на украинской территории, к противостоянию, которое теперь ведется на законных государственных территориях обеих стран. Уже в первые дни ее реализации она стала источником смущения и отвлечения для Кремля. Это будет особенно важно, если украинское продвижение в Россию окажется не просто кратковременным эпизодом, а станет длительным явлением. В этом случае перенаправление Киевом оборонительной войны против России на свою территорию будет иметь не только оперативное или тактическое, но и парадигмальное стратегическое значение.

Новые вызовы Кремля

Для Москвы новая украинская стратегия, даже с ее ограниченными на данный момент достижениями, усложняет дальнейшее планирование и ведение экспансионистской войны против Украины. С учетом того, что происходит с 6 августа, России придется держать и размещать больше войск на своей, а не на украинской государственной территории. Отмена, предотвращение и сдерживание нынешней курской и других возможных украинских контратак на российской территории стали новой стратегической задачей российского генштаба.

Как инструмент внешней политики Москвы, российские вооруженные силы до недавнего времени были ориентированы на ведение боевых действий на чужой территории — в Молдове, Грузии, Сирии, Украине и других странах. Исключительно наступательный, интервенционистский и/или ирредентистский период развертывания российских вооруженных сил против внешних врагов закончился. На смену ему приходит новая задача, сочетающая оборону российской государственной территории с экспансионистскими операциями на постсоветском пространстве.

Новые намерения Киева

Для Киева вторжение в Курскую область — это, прежде всего, отвлекающий маневр, призванный связать в пределах западной границы России войска, которые в противном случае будут атаковать, разорять и терроризировать Украину. Кроме того, украинская мотивация нападения могла заключаться в том, чтобы повлиять на внутренние и внешние дела России. Киев, очевидно, пытается подорвать политическую репутацию Кремля, его пропагандистскую стратегию и информационную политику как среди российского населения, так и среди международного сообщества.

Киев надеется, что различные российские административные просчеты, которые привели к украинскому военному успеху на российской земле, станут проблемой для авторитета Путина, прежде всего, в российской политической элите и пророссийских группах по всему миру. Большая часть внутренней и международной поддержки Путина в меньшей степени обусловлена влечением к идеологии путинизма или серьезной верой в российские нарративы об угрозах расширения НАТО, «украинского фашизма», подрывной деятельности Запада и т. д. Вместо этого он руководствуется циничным уважением к очевидному успеху безжалостного, нигилистического и кажущегося эффективным внутреннего и внешнего поведения Путина. Неожиданно глубокое и пока успешное вторжение Украины на территорию Российской Федерации с 6 августа и внезапно возникший образ проигравшей Москвы по отношению к Киеву вызывают у такой аудитории когнитивный диссонанс.

Украинская атака в очередной раз продемонстрировала неожиданную стратегическую неспособность, административные недостатки и материальные нехватки России. Эти слабости уже проявились в 2022 году, во время неудачного российского наступления на Киев весной и успешного украинского контрнаступления в Харьковской и Херсонской областях осенью. Нынешняя украинская операция вновь подрывает популярный нарратив о якобы непобедимости и превосходстве России — мираж, часто пропагандируемый в поддержку российского Siegfrieden (нем.: победного мира) с украинскими территориальными уступками для завершения войны.

Выводы

Новая азартность и рискованность поведения Украины в войне — это не столько реакция на российскую агрессивность, сколько результат продолжающейся уже 30 месяцев робости или отсутствия глобальной помощи для Киева. Аннексия Ираком Кувейта в 1990 году была быстро отменена международной коалицией. В 1990-х годах ирредентизм Сербии после некоторых колебаний был решительно подавлен с помощью акции НАТО. В отличие от этого, международная поддержка пострадавшего украинского государства на протяжении 10 лет была не только косвенной, но и материально слабой. И это несмотря на такие скандальные события, как аннексия Россией Крыма 18 марта 2014 года или сбитый 17 июля 2014 года малайзийский рейс MH-17 с 298 людьми, включая 80 детей, на борту.

Экономические санкции Запада против России и военная и иная поддержка Украины стали, правда, все более значительными с 2022 года. Однако они оставались и остаются недостаточными для защиты территории, граждан и инфраструктуры Украины от геноцидного нападения России. Хуже того, многие страны Глобального Юга косвенно подпитывают войну России своей торговлей с агрессором. В свою очередь, решения Запада в поддержку обороны Украины принимаются медленно, нерешительно и половинчато. После двух с половиной лет смертей и страданий Киев теперь хочет в корне изменить контекст.

В будущем Киев продолжит попытки использовать различные средства, чтобы продемонстрировать международной аудитории, что развитие и окончание войны остаются бессрочными и что предположение о неоспоримом превосходстве России вводит в заблуждение. Более широкий геополитический контекст этой украинской стратегии связан с возможными переговорами с Кремлем по территориальным вопросам. Это также может быть подготовкой к более крупным многосторонним переговорам, таким как предполагаемая вторая большая международная конференция по войне после первого саммита мира в Швейцарии в июле 2024 года. Помимо продолжения озвучивания моральных, нормативных и правовых аргументов, Киев может — если ему удастся удержать захваченные российские земли — теперь придерживаться нового подхода. Как в прямых контактах с Москвой, так и на международных конференциях украинское руководство может делать транзакционные предложения, предлагая обмен захваченных российских земель на аннексированные украинские территории.

Безусловно, новый подход Киева опасен как для украинской, так и для международной безопасности. Украинское вторжение в Россию 6 августа 2024 года — это, по словам Владимира Путина, «масштабная провокация». Однако те международные наблюдатели, которые согласны с определением Путина, должны, прежде всего, винить свои собственные страны в ограниченной или отсутствующей заинтересованности в суверенитете и целостности Украины. Именно недостаточная иностранная помощь в восстановлении границ Украины с 2014 года привела к тому, что Киев перешел от оборонительной к наступательной войне.

Чем бы ни закончилась нынешняя операция Украины в Курской области, Киев будет продолжать искать слабые места по всему периметру соприкосновения с российским государством, а также его союзниками, агентами и прокси. России придется вкладывать средства в укрепление российско-украинской границы и уделять больше внимания другим театрам военных действий, чем востоку и югу Украины. Вторжение Украины на территорию России разрушает сложившееся в России и в мире представление о кажущейся статичной линии фронта, стабильной корреляции сил и предсказуемом ходе конфликта.

Андреас Умланд, New Voice